– Мы уже друзья, – кивнула я ему. – Правда же? Тебе будет довольно сложно жаловаться, что тебя оставили во френдзоне, если мы не будем друзьями.

Он улыбнулся.

– Хорошо, тогда у тебя недавно появился один настоящий друг. И мы даже встретились не в Интернете.

Я тоже улыбнулась.

– Знаешь, проблема в том, что, если бы я не выбросила свой телефон, не думаю, что мы были бы друзьями.

– В самом деле? Это почему?

Я посмотрела ему прямо в глаза.

– Ну, думаю, что, возможно, мы бы уже переспали.

Дьюи покраснел. Даже в свете костра я заметила, как он розовый.

– Кхм… – Он кашлянул. – Есть у вас пиво в этом вашем лагере?

– Синий холодильник, – указала я на запирающийся ящик со льдом, который мама поставила дальше всего от нашей палатки. – Принеси мне тоже, ладно?

Когда Дьюи вернулся, я сказала:

– Извини, если я тебя смутила. Но ты всегда говоришь то, что думаешь, и мне это нравится. Я подумала, что стоит тоже попробовать.

Он открыл две банки и протянул мне первую.

– Я полностью за радикальную честность, если она проходит через три фильтра, – ответил он.

Я удивленно посмотрела на него.

– Никогда бы не приняла тебя за буддиста.

– Будда не говорил, что все сказанное должно быть правдивым, добрым и необходимым, – возразил он. – Или, по крайней мере, официально нет. Происхождение этой фразы до сих пор неизвестно. Но для меня это хороший фильтр для «шуток отца».

Я засмеялась.

– Я правда думала, что это был Будда. Я приписывала ему эту фразу много раз. И никто никогда меня не поправлял, – добавила я. – Как ты думаешь, кто это сказал? Руми?