Милый дядюшка Джордж! Джослин просто не могла не любить старика. Для нее не было секретом, что дядя питает чрезмерную привязанность к спиртному — вероятно, правду говорили, что тридцать лет назад Джорджа перевели на Британнику только для того, чтобы держать его подальше от лондонского общества и политиков. Но это было не важно. Чудесный дядя Джордж — или капитан Джордж Уилфред Томас, когда был облачен в мундир, — казался Джослин самым любезным, внимательным и приветливым человеком.
Если правду говорят, что джентльмен умеет вести себя достойно в любых обстоятельствах, то сэр Джордж был истиннейшим джентльменом. Его приказам подчинялся «Беспощадный» — один из авианосцев, против которых выступал муж Джослин, Мак.
Сэр Джордж был резервным командующим «Беспощадного», или попросту «Беса», он поддерживал корабль в полной боевой готовности в течение последних десяти земных лет. Все это время ему было некогда скучать, но Джордж любил пошутить, что его задействовали вместе с кораблем.
Кроме того, дядя Джордж не воспринял как оскорбление слова Мака и не обиделся на Джослин, хотя, поступи он иначе, Джослин не смогла бы винить его. Вместо этого дядя галантно предложил Джослин занять место хозяйки на его сегодняшнем приеме. Высшие офицеры половины государств — членов Лиги собрались отпраздновать ввод в строй «Беса». Помимо всего прочего, дядя Джордж радовался возможности удивить своих гостей выбором хозяйки вечера.
Сам сэр Джордж выглядел великолепно в своем парадном мундире элегантного покроя, с рядами нашивок на груди, пестреющих на черном кителе, подтянутый, начищенный и идеальный. Он улыбался и шутил с каждым гостем по мере того, как они прибывали, производя впечатление бодрого и радушного хозяина. Его стройная, высокая фигура естественным образом привлекала внимание. На блестящей лысине Джорджа не осталось ни единого волоска, его белоснежные брови непрерывно шевелились в такт разговору. Единственными морщинами на его лице были тонкие лучики в углах рта и глаз. Несмотря на приверженность к зеленому змию, кожа на лице Джорджа оставалась свежей, розоватой и здоровой — без малейшего признака пятен или темных кругов под глазами, а рукопожатие его было по-молодому решительным и крепким.
Праздничный вечер продолжался. Ангар, украшенный лентами и флагами, с раскатанными по полу толстыми ковровыми дорожками, дощатой танцплощадкой поверх стальных листов и военным оркестром, исполняющим старые, но не забытые мелодии, казался по меньшей мере бальным залом — в сущности, и был им.
Сегодня вечером Джослин выглядела прелестно, знала об этом и не видела причин для огорчения. В королевском флоте Британники не предусматривалась парадная форма для женщин-офицеров, вместо этого для торжеств им предлагалось «выбрать платье, по цвету, покрою и стилю соответствующее случаю». Это было одно из немногих правил, которым Джослин охотно подчинялась. Отказавшись от привычной тугой косы, она оставила волосы распущенными, падающими длинными густыми золотистыми волнами на спину. Она выбрала длинное и пышное, спадающее мягкими складками вечернее платье с открытыми плечами, сшитое из блестящей черной ткани, на которой от движения вспыхивали искры.
Высокой и стройной Джослин это платье удивительно шло, придавая особую грацию каждому ее жесту. Она дополнила свой туалет единственной ниткой жемчуга на шее и жемчужными сережками-капельками. Синие глаза и персиковая кожа довершали впечатление обаятельной и прелестной дамы из высшего общества. Джослин и вправду принадлежала к этому обществу, но, кроме того, была искусным пилотом — вероятно, самым опытным ветераном боев на борту «Беспощадного». Она внесла свой вклад в борьбу с гардианами, но трудно было поверить этому, видя, как она приветствует гостей очаровательно-робкой юной улыбкой.
Джослин не могла нарадоваться тому, что дядя Джордж предложил ей исполнить роль хозяйки вечера. Она не знала и не хотела знать, не кроется ли за этим какой-нибудь изощренный политический ход или же дядя просто счел это забавным. У самой Джослин были причины иметь зуб на нескольких людей, но она уже давно пришла к выводу, что эти люди недостойны таких усилий. Первыми в списке недругов Джослин значились офицеры кадрового отдела, которые, впрочем, только выполняли приказания верховного командования Британники, если верить их оправданиям. Приветствуя улыбкой адмирала Сэмюэла Уитмора из верховного командования, Джослин думала, что, должно быть, у этого кретина сохранилась капля чувства юмора, если он назначил ее, Джослин, на корабль, названный ее мужем «смертельной ловушкой».
Впрочем, назначение вызывало у нее лишь легкое недовольство. Разумеется, Джослин отчаянно скучала по Маку и злилась на Уитмора и всех прочих шишек королевского флота Британники, благодаря приказу которых ее сорвали с привычного места — с базы разведслужбы. Но Джослин служила на флоте, происходила из семьи военных и не надеялась, что в военное время ей удастся остаться с мужем. Такова уж была судьба всех военных. Будь Мак штатским, вероятно, сейчас им так или иначе грозила бы разлука.
Кроме того, Джослин утешало сознание того, что Мак находится в безопасности. Слишком уж долго, все кошмарные месяцы войны в системе Новой Финляндии, она провела в одиночестве на «Джослин-Мари», изводясь от ожидания, не зная, погиб Мак или еще жив, помня только о том, что ему постоянно грозит опасность.
По крайней мере, теперь Джослин твердо знала, что Мак жив. Они могли переписываться и обмениваться записями. Этого могло бы хватить, если бы Джослин не любила мужа так крепко.
И все-таки оказаться дома было приятно — пусть даже на орбите родной планеты. Получив увольнительную, Джослин могла сесть в капсулу, приземляющуюся в Кингстауне, и через двенадцать часов оказаться дома, с мамой и отцом. Впервые за долгое время она вновь чувствовала себя в полной мере англичанкой. Она много путешествовала, повидала разные планеты и жизнь разных народов, но дома было все-таки лучше: здесь ее окружала жизнь, к которой Джослин привык та с детства. После стольких скитаний ей было приятно находиться в обществе людей, которые понимают, как важно ополоснуть чайник, прежде чем заваривать чай, которые знают толк в подставках для цветов, тщательно ухоженных садах и питательных бисквитах, которые считают левостороннее движение обычным делом и ценят прелестные старинные обычаи, пережившие века.
А еще здесь была работа — средство, которое всегда помогало Джослин. Дел на борту «Беспощадного» находилось великое множество. Корабль представлял собой огромный цилиндр триста метров длиной и сто пять метров в диаметре. На корме помешались пятнадцать мощных реактивных двигателей, а по всей обшивке располагалось много датчиков, антенн, камер, люков и иллюминаторов. Носовая часть корабля представляла собой плоский диск с большим круглым отверстием в середине — портом запуска и посадки. Даже во время вращения и при запуске двигателей корабля здесь можно было запускать истребители и другие, более мелкие суда, а система лифтов выводила их за границы палубы «Беспощадного». Через каждые девяносто градусов по окружности носовой части корабля помещались пусковые шахты для истребителей — «Вомбатов» и «Супервомбатов». Туннели тянулись от пусковых шахт до половины длины корабля. Обычно в пусковых шахтах поддерживался вакуум, но первая и вторая шахты срабатывали одновременно и были загерметизированы. Внутри шахт помещались огромные электрокатапульты — линейные ускорители, которые могли принять истребитель и выпустить его далеко от «Беса», не создавая необходимости даже запускать двигатели. Шахты также можно было использовать, чтобы медленнее перемещать корабли между центральной пусковой шахтой, портами посадки и палубами-ангарами.
На корабле было четыре таких палубы, по одной для каждой пусковой шахты. Они занимали всю центральную часть «Беса». Поскольку первая шахта бездействовала, первый ангар был отведен для торжества. Корабль находился во вращении, и в ангаре поддерживалось притяжение, составляющее три четверти земного. Высокий и просторный ангар занимал около девяноста градусов по окружности корабля. Было непривычно видеть изысканно одетых дам и джентльменов, непринужденно расхаживающих или сидящих за столами в помещении, пол которого изгибался почти по вертикали.
По другую сторону стальной палубы, под танцплощадкой, помещалась наружная обшивка корабля. Здесь же были огромные ворота, достаточно большие, чтобы пропустить «Супервомбат», и Джослин не раз представлялось, как какой-нибудь изощренный шутник открывает ворота под танцплощадкой и все эти напыщенные старые типы вываливаются прямо в космос… Но даже самые отвратительные из гостей не заслуживали такой участи. Однако если в ангаре поддерживался вакуум, а корабль вращался, истребители могли бы просто падать в ворота, при этом удаляясь от корабля со скоростью, равной скорости его вращения. Если корабль не вращался, истребителям приходилось пользоваться своими маневренными двигателями, чтобы удалиться от корабля.
«Бес» был законсервирован тридцать лет назад, оставлен на удаленной парковочной орбите Британники и забыт — до тех пор, пока курьерская торпеда не принесла от финнов весть о гардианах. После этого началось лихорадочное перевооружение — и не только на Британнике, но и по всему Британскому содружеству и Лиге. «Бес» принадлежал Британнике, и именно правительство планеты приняло решение слегка почистить корабль от пыли и подготовить его к бою.
Осуществить эту задачу было нелегко. Тридцать лет — очень большой срок для кораблестроения. Слова «моральное устарение» и «износ» не полностью описывали ситуацию. Гораздо точнее было бы назвать «Беса» ископаемым. Корабль пришлось практически строить заново, но прежде выпотрошить, оставив одну обшивку. Компьютеры никуда не годились, приборы связи были безнадежны. Лазерные орудия и торпеды пришлось заменить более современными видами оружия. И разумеется, энергетическая установка претерпела радикальные изменения. Современный реактивный генератор был вполовину меньше, гораздо надежнее и давал вдвое больше энергии, чем его дряхлый монстр-предшественник на борту «Беса». А двигатели! Боже милостивый, судя по тому, что слышала Джослин, решение проблемы с двигателями должно было войти в историю инженерной науки. Современные двигатели подходили по размеру и обладали вдвое большей мощностью, но, к сожалению, использовать их было невозможно — обшивка «Беспощадного» и его внутренние перегородки не вынесли бы перегрузки. Однако на старые двигатели полагаться было нельзя. Они уже отслужили свое и сейчас были в буквальном смысле кошмаром ремонтников. Единственные люди, которые умели обслуживать их, вышли в отставку еще десять лет назад. А среди современных двигателей не нашлось ни единой модели, создающей перегрузку, которую вынес бы ветхий корабль.
Но каким-то образом все проблемы были улажены. Джослин они почти не касались. Ее заботам были вверены истребители на борту «Беспощадного», с которыми тоже хватало хлопот. Джослин выполнила свою задачу, внесла весомый вклад в дело восстановления авианосца. Она обладала опытом в реальных боевых действиях истребителей — большим опытом, чем кто-либо из офицеров флота Британники. Время от времени ее посещала мысль, что кадровый отдел просто выполнил свою работу и отправил ее, Джослин, туда, где она принесла бы наибольшую пользу. Ей пришлось практически силой доводить эскадрилью истребителей «Беса» до нужной формы.
Наконец прибыли последние из гостей, вскоре должен был начаться ужин. Корабельные повара из кожи вон лезли, желая опровергнуть старое убеждение, будто англичане ничего не смыслят в кулинарии. Закуски, супы, лаймовый шербет, жаркое, десерт, кофе — все приготовленное вызвало взрыв восторга.