Мираса хихикает.

– Нет, это не Вартул. Он скорее деловой партнер, чем любовник. При необходимости Вартул оказывает мне различные услуги. Взамен я предоставляю ему водоем, где он может безопасно питаться.

Нетрудно догадаться, что она имеет в виду. Она позволяет ему питаться человеческими жертвами из ее пруда, что незаконно. От этой мысли у меня сводит живот.

– Твой настоящий отец – просто один из мертвецов, – сообщает она. – Не все они впадали в безвольное оцепенение, прежде чем рухнуть в мои воды. Перед этим я наслаждалась самыми красивыми.

Ради всего святого, это чудовище – действительно моя мать?

– Получается, ты убила их обоих. Человека, который произвел меня на свет, и того, кто меня вырастил.

Мираса ворчливо вздыхает.

– Наше воссоединение должно было пройти совсем не так.

– А как ты его себе представляла? Думала, я брошусь в твои объятия и поблагодарю за все, что ты сделала? – Рыдание вырывается из моей груди.

– Я надеялась, что ты, по крайней мере, поймешь меня. Мы одинаковые, Астрид. Два существа, обладающие могущественной магией.

– Я совсем не похожа на тебя! Я никогда не хотела, чтобы моя магия причиняла вред или страдания. Я сожалею о каждой унции боли, которую когда-либо невольно причинила.

Она прищуривается, ее губы растягиваются от отвращения.

– Причинение вреда и страданий – естественный образ жизни. Жертва должна страдать, чтобы хищник мог выжить. Все мы чьи-то жертвы. Это мое право – делать то, что я делаю, питаться так, как пожелаю. По крайней мере, так должно быть.

– Ни у кого нет права на убийство.

Она усмехается.

– До войны у фейри не было таких жестких ограничений. Тогда я питалась себе подобными, и никому не было до этого дела. Любой, у кого хватило глупости посетить мое озеро, заслуживал смерти. Я не хотела, чтобы вокруг моего озера, моего леса разрастались человеческие города. Я не соглашалась пускать людей на нашу землю, не позволяла им жить среди нас. Я не соглашалась отдавать мое озеро под юрисдикцию зримой королевы, не соглашалась следовать ее жестоким правилам. Никто не стал меня спрашивать. Почему я должна меняться?

Я испытываю лишь крошечную долю сочувствия. Я слышала о трудностях, через которые прошли многие фейри – в частности, незримые, – чтобы адаптироваться к послевоенным изменениям. Границы королевств сдвинулись. Там, где когда-то был только лес, появились человеческие города. Самые дикие из незримых существ были изгнаны в земли, находящиеся под защитой незримого правителя каждого королевства. Тех, кто не соблюдал новые правила, наказывали. Так что я могу понять разочарование Мирасы. Но все ее убийства – ненужная жестокость. Если, чтобы использовать свою магию, ей нужно только прикоснуться к своему основному водоему, она может питаться, не убивая людей. Она специально пряталась под поверхностью воды, чтобы заманить своих жертв.

Но убийство моего отца… никак не связано с необходимостью пополнить силы.

– Возможно, я недооценивала тебя, – замечает Мираса. – Возможно, ты даже мягче, чем я думала. Как бы то ни было, я рада нашему воссоединению. Со временем ты простишь меня.

– Я никогда тебя не прощу, – отрезаю я. Мои слова пропитаны всей моей яростью. Всем моим горем. – Отец много значил для меня, а ты его забрала. Почему? Почему после стольких лет ты вдруг захотела вернуть меня?