— Я говорил! Вы странные существа! — добавил он, пылая удивлением.

— На себя посмотри, кисель перегретый, — возмутился Пугачёв беззлобно. — Живешь чёрт знает сколько, раз предков наших лично наблюдал, а людей понять до сих пор не смог.

— Ты думаешь, что он сам был свидетелем той сцены? — поинтересовался Потёмкин, не скрывая сомнения.

— Четыреста пять, — пробормотал Русса, потупившись. — Я велико молодой.

— Четыреста пять чего? Тысяч лет? — присвистнул Пугачёв, закряхтел удивленно.

— Не надоело? — тут же поинтересовался он и засмеялся.

— Зачем мы вам? — Дмитрий не обращая внимания на веселость Пугачёва, не удивлялся и не пытался поправить гуорка, когда тот ошибался в понятиях.

— Мы — игроки. Вы — будущие игроки. Земля — игровая площадка, — ответил Русса лаконично.

— Игроки? — выдохнул Дмитрий, задумался, вспоминая странные ночные видения.

— Как силти?

— Не совсем, — пробормотал Русса растерянно.

Весёлый розовый слон сжался в горящий плазмоид, гуорк начал темнеть, судорожно вспыхивая на доли секунды.

— Точнее! — рявкнул Потёмкин, сжимая зубы до скрипа. — Как жукообразные силти, оставшиеся лежать с разбитыми головами на чужой игровой площадке?

— Нееет! — прохрипел Русса.

Малиновый блеск раскаленного металла постепенно угасал, гуорк становился все меньше.

— Я погибаю.

Вячеслав приблизился к темнеющему шару вплотную, озадаченно потер кончик носа:

— Димыч, мне кажется, он не врёт — ему действительно плохо. Что будем делать?

— Что делать? — закричал Потёмкин, сжимая руки, сосредоточился, ударил вспыхнувшей молнией прямо в центр затухающего плазмоида.

«Велико молодой гуорк» вздрогнул, на мгновенье вспыхнув ярким светом.