Дверь ей открыла высокая, очень худая женщина, которая выглядела гораздо моложе шестидесяти одного года — возраста, указанного на ее странице в Википедии. Босая, без макияжа, мелированные волосы собраны в узел, скрепленный двумя китайскими палочками; на женщине были кашемировые брюки для йоги и мешковатая футболка.

— Надеюсь, я вас не потревожила, — сказала Рози, прекрасно понимая, что потревожила.

— Ну что вы, я рада вас видеть. Проходите, выпьем по бокалу вина. После такой дороги вам это явно не помешает. Значит, вы и есть новенькая. Дайте-ка я на вас посмотрю.

Рози стояла в тесной прихожей; женщина с улыбкой оглядела ее короткие волосы, безупречной формы брови, макияж, спортивную фигуру, юбку-карандаш, приталенный пиджак и туфли на высоких каблуках.

— С тех пор как я уволилась, многое изменилось, — наконец заключила женщина.

— К лучшему? — с неприкрытым вызовом в голосе парировала Рози.

Она долго ехала в темноте под дождем, и меньше всего ей сейчас хотелось выслушивать расистские замечания — к которым, говоря по правде, на королевской службе она совершенно не привыкла. Пара таблоидов опубликовала заметки о “приметной новой помощнице королевы”, отдельно упомянув “экзотическую внешность” Рози. Во дворце на нее поглядывали с любопытством и обращались к ней с преувеличенной вежливостью, однако же никто из персонала ни разу не позволил себе сделать замечание о ее внешности — разве что сэр Саймон предположил, что в такой узкой юбке, должно быть, трудно ходить быстро. (На самом деле нет.) Эйлин первая заговорила об этом прямо.

— Определенно к лучшему, — ответила она. — Идемте наверх. Только осторожно, не зацепитесь каблуками за ковер. Я живу над галереей.

Забавно, не правда ли, как говаривала королева. Вот мы и пришли.

Они очутились в длинной полутемной комнате, обставленной белой и кремовой мебелью; на стенах висели такие же картины, как и внизу. Телевизор без звука показывал “Нетфликс”. Не говоря ни слова, Эйлин подошла к кухонной стойке в углу и налила Рози в высокий бокал едва ли не треть бутылки красного вина.

— Как я уже говорила, многое изменилось. И, как по мне, очень вовремя. Кстати, как вам работа?

— До сих пор все было хорошо. Даже замечательно. А потом вдруг начались трудности. Кэти Бриггс велела мне сказать вам: “Это случилось”.

Эйлин вскинула брови.

— Расскажите мне все. — Она указала на мягкий диванчик в углу, сама же с бокалом вина уселась по-турецки на пол.

— Даже не знаю, что именно можно вам рассказать.

— Видите ли, я поступила на службу в незапамятном году, — ответила Эйлин, — и проработала десять с лишним лет. И от меня не укрылось ничего из того, что происходило в каждой из резиденций. Ни один скандал, ни один развод, ни одна трагедия. Знаю я и еще кое о чем. О том, что она не рассказывает Саймону. Она ведет расследование, верно?

— Она… что?

Эйлин ухмыльнулась и указала Рози на столик для закусок, на котором стояли блюда с кукурузными чипсами и гуакамоле. Рози вдруг почувствовала, что жутко проголодалась.

— Угощайтесь. Вы ведь приехали ко мне, потому что она попросила вас кое-что разузнать, так?

Рози кивнула: рот ее был набит чипсами с гуакамоле.