Люкас Келлер был не из тех людей, которых приятно встретить ночью в темном переулке. Грубое, словно высеченное из камня лицо, обветренная кожа, резкие морщины, глубоко посаженные глаза — острые, буравящие собеседника, и неожиданно непропорционально маленький подбородок. Плюс длинные руки, при ходьбе, казалось, чуть не до колен.

Почти как у горилл, близких наших родственников, отметил про себя Олег, наблюдая, как Келлера вели по коридору в комнату допросов. Он поглядел через полупрозрачное стекло, как задержанный устраивается за столом и оглядывается — привычно, почти по‑хозяйски.

Трудновато с ним будет, отметил про себя Потемкин. Господин Келлер хорошо подготовлен. Непонятно только, кто его готовил? Впрочем, что за вопрос? Тот, кто нанял, конечно.

— Снимите наручники! — это уже вслух было сказано, конвоиру. — Как вы себя чувствуете, Келлер?

— Можешь со мной по‑русскому, гражданин начальник. Ты ведь оттуда? — Голос у Келлера был высокий, звонкий, прямо хоть в пионерский хор направляй. — Вы мне сегодня что новое скажете — или мне сразу адвоката вызывать? — Келлер перешел на английский. Говорил он с сильным акцентом, но объяснялся довольно свободно. — Задолбали меня ваши люди, честно скажу.

— Давайте попробуем восстановить то, что произошло. — Олег оставил желание Келлера с самого начала обострить беседу совершенно без внимания. — В день убийства профессора Фелпса вы отвозили ему пакет от вашего руководителя, верно?

Келлер кивнул.

— Ну вот, с этим вы согласны. А теперь давайте по этапам, и там, где я буду неточен, вы меня поправите… Приехали вы в клинику профессора Фелпса. Многие приезжают — и пациенты, и медики, и курьеры. Но только все паркуются на стоянке, а вы запарковались на улице, в двух кварталах от дома. Странно?

— Пройтись хотел, воздухом подышать, — протянул Люкас.

— Ну да, конечно. Воздухом вы, кроме того, дышали на склоне горы, за клиникой, среди деревьев и кустов — тоже не очень понятно. — Олег выждал, но Келлер безмолвствовал, глядя на него в упор. — Продолжим. На этом склоне горы вы дышали воздухом чуть не час — при этом курили, звонили по телефону… А знаете, почему вы это делали?

— Да, интересно, почему? — Улыбку Келлера приятной никак нельзя было назвать.

— А потому, что ждали, пока профессор Фелпс останется один, чтобы занести ему пакет, который вы привезли. И, когда вы убедились, что он один, вы направились в клинику, вошли через задний коридор в кабинет профессора и…

— Не надо только мне сказки рассказывать. — Келлер напрягся. — Что я там среди деревьев ждал — это точно, мне позвонить должны были, я не хотел на виду торчать. А то эти девчонки мигом моим боссам позвонят, что, мол, курьер без дела болтается… А потом я вошел в клинику, оставил пакет в регистратуре и ушел себе потихоньку.

— Зачем вы звонили Фелпсу перед приходом?

— Пакет важный был, он должен был знать, что я его доставил.

— Часто бывали такие важные пакеты?

— Да не знаю я… Раз в два‑три месяца. Но в тот день к нему в кабинет я точно не заходил.