Камень (красный песчаник) размером 68,5x33 см начала XI в., найденный в церкви в Госфорте, Камберлэнд (Англия), в 1882 г. В настоящее время вмурован во внутреннюю стену церкви. На этом камне показана рыбалка Тора и великана Гимира. Тор пытался поймать Мирового Змея – Ёрмунганда. Вокруг наживки, которая, согласно легенде, была сделана из головы быка, собралась стайка рыб. Кольца, изображенные над лодкой, могут олицетворять Мирового змея.
В обоих будут обитать хорошие, праведные люди. В местности Окольнир («неохлаждающийся») не поддался огню чертог Бримир, жители которого будут вечно вкушать блаженство. Не останутся бездомными клятвопреступники и злодеи-убийцы. Для них предназначен устоявший в пламени чертог на Берегу Мертвых, в котором стены сплетены из змей. Их головы обращены внутрь и брызжут ядом, отчего по чертогу текут ядовитые реки. Адракон Нидхегг будет глодать трупы негодяев в потоке Кипящий Котел… Поднимется из вод земля, зеленая и прекрасная. Нежные всходы покроют никем не засеянные поля. Остались в живых сыновья Одина – Видар и Вали. Придут они на Идавелль-поле и поселятся там. Присоединятся к ним сыновья Тора – Моди («сильный») и Магни («смелый») и принесут с собой сохраненный молот отца. А из мира Хель явятся Бальдр с Хедом. Найдутся в траве золотые тавлеи, которыми прежде владели асы. И уцелевшие обитатели Асгарда усядутся рядом и поведут разговор, вспоминая свои тайны и беседуя о минувшем. Укрывшись в роще Ходдмимир, уцелели два человека – мужчина Ливтрасир («пышущий жизнью») и женщина Лив («жизнь»). Пища их – утренняя роса. И дадут они начало человеческому роду, который вновь заселит мир. И вновь с небес польется свет и тепло, ибо Соль-Солнце еще до гибели Асгарда породила дочь, не менее прекрасную, чем сама, которая последует путем матери…
Выше изложена относительно стройная система мифологии и религиозных верований скандинавов, которую выводят многие историки древнегерманской культуры на основе изучения песен «Старшей Эдды» и исландских саг. И как говорилось ранее, скорее всего, это продукт позднейшего переосмысления разрозненных и противоречивых представлений, причем переосмысления, которое совершалось уже в период господства в Скандинавии христианства, наложившего свой отпечаток на скандинавский эпос. Можно сказать, что язычество в XIII веке в Скандинавии сохранялось преимущественно в эпосе, перестав быть живой религией. Поэтому изучение духовной жизни скандинавов IX–XI вв. при помощи только анализа эддических песен чревато ошибками и анахронизмами.
Богато украшенная филигранью серебряная скандинавская подвеска-амулет XI в. в виде молота бога Тора «Мьёльнира». Музей Швеции. Этот «Молот Тора» был частью драгоценного клада, самые поздние монеты, входившие в который, датируются 1014–1016 гг.
Символика такого тщательно сделанного серебряного амулета довольно сложная. В верхней части молота изображено лицо с круглыми глазами. Таким образом, нижняя часть молота представляет собой своего рода бороду. Судя по всему, скандинавы эпохи викингов пытались таким образом изобразить ужасные горящие глаза бога молнии, описываемые в литературных источниках, причем иногда верхняя часть молота играет роль бороды. Данный «Мьёльнир» висел на искусно сделанной серебряной цепочке, заканчивающейся головами драконов или змей, кусающих кольцо, на котором был подвешен сам амулет. Очевидно, они символизируют Мирового Змея– противника Тора. Само кольцо может быть связано со священным кольцом Тора, символом закона и порядка, которое, по легенде, хранилось в его храме и на котором приносили присягу. Согласно германо-скандинавской мифологии, молот бога Тора «Мьёльнир» был выкован карликами-двергами Броком и Синдри при споре с Локи о мастерстве кузнецов. Молот был признан асами лучшим творением гномов, Локи проиграл спор, и ему зашили рот, так как Один запретил кому-либо из асов или двергов рубить голову Локи (в споре на заклад Локи поставил свою голову). «Мьёльнир» – универсальное оружие, жившее своей собственной жизнью: он то улетал от Тора, то прилетал обратно, а иногда и самому Тору приходилось вызволять свое оружие из плена, им убивали и оживляли. В одной из поездок в Ётунхейм Тор забил своих козлов, которые тянули его колесницу вместо лошадей, а наутро при помощи своего молота оживил их. Короткая рукоять молота Тора – следствие попытки Локи помешать его изготовлению. Одно время «Мьёльнир» был похищен ётуном Тримом, но благодаря хитроумному Локи был возвращен Тору. «Мьёльнир» был настолько тяжел, что никто не мог его даже поднять. Тор надевал волшебные железные рукавицы, благодаря которым молот становился метательным оружием, которое всегда поражает цель и возвращается обратно в руки метателя.
Датировка эддических песен неясна и спорна, в любом случае они известны нам в позднейшей форме. Но вместе с тем есть все основания утверждать, что поэтический эпос скандинавов по своему содержанию восходит к героической поре их истории, к которой неизменно обращались исландцы последующих веков. Попытки некоторых археологов датировать песни «Старшей Эдды» при помощи упоминаемых в них вещей (оружия, украшений) неубедительны, но о том, что мифы, лежащие в основе многих песен, были распространены в Скандинавии уже в эпоху викингов, свидетельствуют как многочисленные изображения сцен из мифологии на камнях с руническими надписями, на дереве, оружии, тканях, относящихся к этой эпохе, так и стихотворения скальдов, в которых нашли широкое отражение мотивы эддических сказаний.
Эпоха викингов, начало которой ознаменовалось большим духовным подъемом, напряженностью языческой религиозной жизни, вместе с тем характеризовалась разрушением традиционных верований и представлений, кризисом привычного мировоззрения скандинавов. Так, разложение скандинавских общинно-родовых отношений, получившее новые мощные толчки в период экспансии викингов, в конечном счете привело к краху язычества в Скандинавии. Христианское влияние, шедшее в Данию и Швецию из Германии, в Норвегию из Англии, нашло поддержку в самой Скандинавии, где его проводником стала укреплявшаяся и нуждавшаяся в идеологическом обосновании королевская власть. Тем не менее язычество медленно уступает свои позиции христианству, и даже в песнях о богах оно еще выступает в качестве духовной традиции, дающей мощные стимулы фантазии средневековых исландцев.
Древняя религия скандинавов, насколько о ней можно судить по наскальной живописи и данным археологии, основывалась на поклонении силам природы. Эта ее черта сохранилась в памяти о «старших» богах– ванах. Ньерд, Тир, Улль, Фрейр, Фрей были богами плодородия и изобилия, неба, солнца, морской стихии. К началу эпохи викингов в религиозных представлениях скандинавов произошли некоторые сдвиги. Отдельные божества, прежде олицетворявшие силы природы, приобрели антропоморфные черты. Главное место в скандинавском пантеоне перешло от ванов к асам. Согласно легенде, между асами и ванами произошла война, закончившаяся соглашением и обменом заложниками. От ванов в качестве заложников асам были даны Ньерд, Фрейр и его сестра Фрейя. Видимо, в этой легенде нашел отражение конфликт двух религий, а может быть, и какие-то столкновения между племенами. Так или иначе, ваны не потеряли своей популярности, и культ Фрейра в эпоху викингов был широко распространен в Скандинавии. Особенно важное место в этом культе занимали мотивы плодородия. Адам Бременский рассказывает, что в капище в Старой Уппсале стояли изображения Тора с молотом, Одина с оружием и Фрейра с фаллосом. Летописец воздерживается от описания культа этого бога. Но найдена статуэтка фаллического божества, возможно Фрейра. Фрейр давал людям мир и благоденствие, ему приносили жертву «для мира и урожая».
Постепенно складывается представление об асах, как о семье богов, живущих, подобно людям, в своей усадьбе Асгард. Они воюют с враждебными родами великанов и чудовищ, захватывают добычу и заложников, похищают женщин, пируют. Главой рода асов был Один. Он правит другими богами, как отец правит родом. Играл ли он эту роль в эпоху викингов, неясно. Однако черты хёвдинга, инициатора битв и покровителя воинов, видимо, были присущи Одину уже в то время. По верованиям скандинавов, умершие попадали в Хель – мрачное царство мертвых, где царят холод, печаль, где все бездеятельны. Но воины, павшие в бою, считались избранниками Одина. Скандинавы верили, что воин должен принять смерть на поле боя с оружием в руках, только тогда он попадет в золоченые палаты Одина – Вальгаллу, где есть место только доблестным воинам, которые будут участвовать в последней битве богов. Такая религия воспитывала в скандинавах непреклонность и бесстрашие даже перед лицом поражения и смерти. Военную удачу скандинавы считали одним из главных признаков благоволения богов. В Вальгаллу– огромный чертог Одина плыли на кораблях или ехали на конях, и о наличии таких представлений помимо погребений свидетельствуют многие рисунки на камнях. На некоторых из них видна валькирия, которая встречает всадника, подъезжающего к Вальгалле, в руке у нее кубок. Статуэтки, изображающие богато одетых женщин (предположительно валькирий) с кубками, и фигурки всадников были популярны: они найдены в Бирке, Хедебю и других местах. Скандинавы, принятые Одином в Вальгаллу, пируют в украшенном золотом зале. Каждый день они покидают дворец и вступают в сражение между собой, но затем вновь возвращаются к пиршеству и возлияниям. Когда наступит конец света, Один пойдет в бой во главе своего воинства. По преданию, датский вождь Рагнар Лодборг носил перед своим отрядом знамя с вышитым на нем изображением ворона Одина, который крылом указывал воинам направление похода (отсюда прозвище Рагнара: brog – знамя, lod – судьба). В честь Одина совершались возлияния «за победу» на пирах. Но Один в глазах скандинавов был не только военным вождем, зачинщиком битв и сеятелем раздоров. Он – и вечный странник, никогда не остающийся на одном месте, старец в надвинутой на глаза шляпе, в голубом плаще, склонный к перевоплощениям и мистификации. Верхом на восьминогом коне Слейпнире (конь почитался скандинавами как священное животное), в сопровождении волка и воронов, он постоянно охотится, как бы олицетворяя дух беспокойства и тяги к странствиям, овладевший скандинавами в эпоху викингов. Он же – покровитель торговли. Наконец, Один – воплощение высшей мудрости, он считался источником магии и поэзии («меда Одина»). Чтобы стать всеведущим и получить знание рун, Один принес самого себя в жертву, повесившись на мировом дереве, пронзив себя копьем, и отдал один глаз в обмен на внутреннее зрение – мудрость. Считается, что Один был в основном божеством скандинавской знати и военного класса, тогда как бог грома и молнии, рыжебородый силач Тор, являлся больше богом землевладельцев – бондов. В целом можно сказать, что языческий культ в Скандинавии оставался общим для всех приверженцев, независимо от их социального положения. Показательна необычайно широкая популярность Тора, имя которого родители охотно давали детям, надеясь на его покровительство. Такие имена, как Торольф, Торфинн, Торгрим, Торир, Тора, Торгейр и т. п. – их насчитывается много десятков, – носили равно и знатные скандинавы, и простые бонды. А амулет, изображающий молот Тора, можно найти в самых богатых погребениях. Его изображение скандинавские правители чеканили на своих монетах. Нередко викинги шли в бой, призывая на помощь Тора, ибо он тоже был богом-воителем. Вооруженный своим молотом, «Мьельниром», он сражался с великанами и чудовищами, защищая от них «Мидгард» – мир людей. Норвежские и вслед за ними ирландские конунги считали себя его потомками, викингов иногда называли «народом Тора». Имена Одина и Тора сохранились в скандинавских (а отсюда и в английских) названиях дней недели (швед, onsdag – день Одина, среда, torsdag – день Тора, четверг, fredag – день Фригг, жены Одина, пятница). Но хотя Один и Тор равно были наиболее почитаемыми богами скандинавов, все же можно предположить, что в образе Одина викинги с большей полнотой находили воплощение своих идеалов, нежели в образе Тора. Один несравненно более противоречив, многогранен, сложен и аристократичен, чем простодушный молотобоец Тор. Если в последнем воплотился культ физической силы, то могущество Одина заключалось скорее в мудрости, всеведении, хитрости. Качества, приписываемые Одину, – это качества, которыми в глазах тогдашних скандинавов должен был обладать удачливый вождь. В генезисе культа Одина остается много неясного (так, не выяснено его отношение с носителем злого начала в скандинавской мифологии – Локи), но существенно подчеркнуть одно обстоятельство. В эпоху викингов, как мы видели, наряду с развертыванием военной активности скандинавов, их агрессивности, наблюдался большой духовный подъем, который выразился в расцвете поэзии и изобразительного искусства. В Одине также можно видеть олицетворение обеих сторон жизни народов Севера: бог войны одновременно был и покровителем скальдов, источником вдохновения, колдуном.
Религия скандинавов не была проникнута моральным пафосом, нравственные понятия добра и зла в абстрактной форме были им чужды. Но вместе с тем эта религия придавала напряженность жизни. Все поведение человека подчинялось одному требованию, принципу: способствовать благу своего рода. Трусость, недостойные поступки могли повредить родовому счастью; неотомщенная обида, причиненная самому человеку или кому-либо из его близких, не только ложилась темным пятном на его честь – она грозила разрушить душу рода, переходившую от предков к потомкам. И эта угроза была несравненно большей в глазах скандинава, чем страх смерти, которую он презирал. Поэтому каждый шаг, каждый поступок имел определенное значение. Человек был преисполнен чувства ответственности за будущее рода, частью которого он являлся, частица души которого жила в нем. Но по этой же причине он постоянно ощущал в себе присутствие силы рода и знал о поддержке, которую в случае необходимости он получит от него.
В плавании, в далекой стране скандинавы не могли рассчитывать на такую поддержку. Но, нуждаясь в ней, они создавали подобие родовой группы, делаясь побратимами друг друга, обмениваясь нерушимыми и скрепленными кровью клятвами верности, вступая в защищенные гильдии и союзы воинов.
Госфортский крест, выполненный в форме классического «кельтского креста» из красного песчаника высотой 4,4 м, датированный первой половиной X в., на котором изображены помимо распятия сцены из скандинавской мифологии: «Рыбалка Тора», «Связанный Локи и Сигюн с чашей», «Хеймдалль со своим рогом Гьяллархорном», «Противоборство Видара и волка Фенрира во время Рагнарёка». Графство Камбрия, Англия.
Разложение общинно-родового строя, ускорившееся в эпоху викингов, переселение в другие страны, разрушение прежней замкнутости и изолированности жизни, открытие новых миров – от Африки до Гренландии – неизбежно вели к подрыву и старой родовой идеологии, и синтеза ее – язычества. Войны, торговля, колонизация сопровождались установлением постоянных и тесных контактов с культурой народов, исповедовавших христианство. Для достижения успеха в чужой стране викинг, купец, переселенец должны были заручиться поддержкой господствующего в ней бога, ибо, по их представлению, божества, которые правили у них на родине, вне Скандинавии силы не имели. Скандинавы принимали христианство в Ирландии, Англии, Франции, в других странах, но по возвращении домой вновь совершали возлияния и жертвоприношения в честь Одина, Тора, Фрейра, чтили предков, насыпали курганы и ставили камни в память об умерших. Христианское учение о грехе и искуплении оставалось чуждым их сознанию. Христа они воспринимали как могучего воителя, правителя многих народов. Таким он и изображен на знаменитом памятном рунном камне в Еллинге («камне Харальда»), изготовленном по приказу конунга Дании и Норвегии Харальда I Синезубого Гормссона. Христос представлен здесь в позе распятого, но мастер, который высек его фигуру, изобразил скорее воина с распростертыми руками, чем страдальца.
В целом можно сказать, что к тому времени, когда христианство стало в странах Скандинавии официальной религией, многие здесь успели с ним познакомиться заранее. Некоторые скандинавы уже перешли в христианскую веру, еще больше людей имело представление о формах выражения новой религии или было наслышано о ней, а повсеместное введение христианства поддерживалось королевской властью.
Одна из сторон большого памятного рунного камня в Еллинге, или «камня Харальда», изготовленного по приказу конунга Дании и Норвегии Харальда I Синезубого Гормссона (около 910–986). Данный памятный камень эпохи викингов создан в память о родителях Харальда I Синезубого и призван утвердить неоспоримую власть их рода над большой территорией, а также увековечить подвиги самого датского конунга Харальда I Синезубого и подчеркнуть его приверженность к христианской вере. Руническая надпись на камне имеет явный религиозно-политический смысл. Она гласит: «Король Харальд повелел воздвигнуть этот памятник в память о Горме, своем отце, и о Тюре, своей матери. Харальд завладел всей Данией и Норвегией и сделал данов христианами». Одновременно с введением христианства в жизнь скандинавских стран вошли совершенно новые обряды и ритуалы, новые верования и множество новых жизненных правил. Речь идет о крещениях и погребениях в освященной земле при церкви без погребальных даров, о колокольном звоне. Провозглашен был единый Бог (или Святая Троица), введены строгие запреты на браки даже с отдаленными родственниками, на избавление от нежелательных детей, на употребление в пищу конины, на поклонение прежним богам, а также многие другие запреты, правила и установления. В связи с политической ситуаций, существовавшей в 1000-е гг., в Дании и Норвегии в первую очередь ощущалось влияние христианской церкви Англии, что вызывало большое недовольство и досаду в Гамбургско-Бременском епископате. Вместе с тем в сельской местности продолжали существовать древние крестьянские традиции и верования, отмечались праздники плодородия. В доме, в поле и на скотном дворе совершались языческие обряды – либо втайне, либо под видом христианских празднеств. И минуло не одно поколение, прежде чем в Скандинавии выросли христианские храмы, появилось множество священнослужителей и была создана церковная организация с епископатом и церковными приходами. Введение христианства на Севере явилось эпохальным явлением. Но его реальное внедрение в Скандинавии заняло достаточно много времени.
Во время викингских походов, торговых и дипломатических поездок в Европу и Византию скандинавы видели церкви и монастыри, имели возможность слушать проповеди епископов и священников и знакомиться с традициями и нормами христианства. У них складывалось впечатление о могуществе этой религии. Они видели величественные соборы из камня, в которых совершались красивые церемонии с песнопениями. Им было известно об огромных богатствах церквей (которые они сами нередко грабили), а также то, что могущественные императоры и короли с почтением относились к всемогущему Богу и сыну его Христу. Поэтому часто скандинавы меняли религию, убедившись в могуществе Христа, в удачливости поклонявшихся ему людей. Кстати, многие викинги принимали крещение на
чужбине и зачастую проделывали эту церемонию не однажды. При крещении можно было получить новое платье и крестильные дары, после него устраивались праздники. Также крещение нередко бывало условием заключения политического союза или мира. Так, например, произошло с конунгом Харальдом Хальфданссоном (около 785–852?) по прозвищу «Клак» («Ворон»), который был крещен в 826 году. После гибели в 812 году датского конунга Хемминга Харальд Клак принял активное участие в разразившейся в Ютландии войне за престол и вместе со своим братом захватил власть над южными землями Дании. Однако уже в 814 году братья потерпели поражение от вторгнувшегося в Ютландию войска шведских викингов, которыми предводительствовали сыновья Гудфреда, поддерживавшие их соперника конунга Хорика I. Только в 819 году конунгу Харальду Клаку снова удалось занять трон Ютландии. Ища союзников, датский конунг Харальд Клак в 823 году обратился за поддержкой к франкскому императору Людовику I Благочестивому (778–840) из династии Каролингов. Для укрепления союза с наиболее могущественным на тот момент правителем Западной Европы конунг Харальд Клак в 826 году решил принять христианство. В октябре того же года в Майнце в присутствии всего императорского двора датский конунг Харальд Клак был крещен вместе с женой, сыном Годфридом и многими другими сопровождавшими его лицами. Крестным отцом новообращенного Харальда Клака стал сам император Запада Людовик. Однако, несмотря на принятие христианства, датский конунг Харальд Клак так и не получил от правителя франков действенной помощи: Людовик I Благочестивый не стал отправлять войско в Данию, чтобы оказать помощь своему крестнику против его врагов, а ограничился передачей тому власти над Рюстрингеном и земельными владениями во Фрисландии. В том же 826 году Харальд возвратился в Данию, возможно, сопровождаемый Ансгаром и большой группой монахов-бенедиктинцев, которым император поручил провести христианизацию скандинавов (с самого начала миссионерская деятельность в Дании была связана с императором, а первый гамбургский архиепископ, Ансгарий, был одновременно и легатом императора, и церковным миссионером). Вскоре после возвращения в Ютландию конунг Харальд Клак был обвинен конунгом Хориком в измене вере своих предков. В результате датский конунг Харальд Клак утратил ютландский престол и вместе со всей своей семьей был изгнан из Дании. После его свержения была прервана и миссия Ансгара, так как дальнейшее нахождение монахов в языческой стране без поддержки авторитета датского конунга-христианина Харальда Клака было невозможно. Вслед за отъездом Ансгара в Ютландии начались погромы всех христианских общин. Сам же конунг Харальд Клак бежал в земли франков и обосновался в своих владениях во Фрисландии, дав императору клятву защищать северное побережье Франкского государства от набегов данов и свеев. Всю оставшуюся часть жизни Харальд Кларк ревностно выполнял данное императору обещание. В том числе при нем во Фрисландии была выстроена линия земляных валов и укреплений для защиты провинции от нападения викингов. Точная дата смерти Харальда Клака неизвестна: по одним данным, он умер уже в начале 840-х годов, по другим – в 852 году был убит франкскими графами по подозрению в измене.