– Мне ясно видно, что означают эти сны, но тебе может показаться, что я буду их истолковывать почти одинаково. У тебя будет четыре мужа, и я боюсь, что, когда ты пойдешь за первого, это не будет брак по любви. То, что тебе привиделся большой чепец на голове, который тебе был не к лицу, означает, что ты не очень будешь любить этого мужа. А то, что ты сняла этот чепец с головы и бросила в воду, означает, что ты уйдешь от него. Ведь это называется «выбросить в воду», когда человек отдает свою собственность и ничего взамен не получает»; в главе 34: «Сделай ему рубашку с таким вырезом, которого достаточно для развода, и объяви, что вы разведены по этой причине». (Рубашку с глубоким вырезом носили женщины; ношение одежды противоположного пола – достаточное основание для развода.); в главе 35: «Гудрун, дочь Освивра, поехала на тинг, и Торд, сын Ингунн, ее сопровождал. Однажды, когда они ехали верхом через Бласкогахейд (Пустошь Синих Лесов), а была хорошая погода, Гудрун сказала:

– Правда ли, Торд, что Ауд, твоя жена, ходит в штанах, застегнутых сзади (по-видимому, такие штаны носили только мужчины), и с обмотками, спускающимися до сапожек?

Он отвечал, что этого не заметил.

– Очевидно, это не имеет большого значения, – сказала Гудрун, – раз ты этого не заметил, но почему же ее называют Ауд Штаны?

Торд сказал:

– Я полагаю, что она еще совсем недавно так зовется.

Гудрун отвечала:

– Для нее важно, что отныне ее долго будут называть этим именем.

Затем люди собрались на тинг, и ничего особенного не произошло. Торд подолгу оставался в палатке Геста и постоянно разговаривал с Гудрун. Однажды Торд, сын Ингунн, спросил Гудрун, чего заслуживает женщина, если она всегда ходит в штанах, как мужчины. Гудрун отвечала:

– Такую женщину постигает такая же кара, как мужчину, который носит рубашку с таким большим вырезом, что видны соски, – и то и другое – основание для развода.

Тут Торд сказал:

– Дай мне совет, следует ли мне объявить о своем разводе с Ауд здесь на тинге или у себя в округе, где я смогу сделать это с одобрения других, поскольку те, кто почувствует себя обиженным, если я так сделаю, – люди гордые.

Гудрун отвечала, немного помолчав:

– Только боязливый ожидает вечера.

Тут Торд вскочил, и пошел к Скале Закона, и назвал свидетелей в том, что он объявляет о своем разводе с Ауд, и указал в качестве причины, что она носит штаны, застегнутые сзади, как у мужчины. Братьям Ауд это не понравилось, но все оставалось спокойно. Торд уехал с тинга вместе с сыновьями Освивра. Но когда Ауд услышала об этом известии, она сказала:

– Весть пришла, я знаю: он меня покинул…

Незадолго до захода солнца Ауд села верхом, и на этот раз она действительно была в штанах»; в главе 37: «После этого Хрут вскочил, в рубашке и полотняных штанах, и набросил на себя серый плащ, и взял в руки большую секиру… (Дело происходит рано утром. Возможно, Хрут только проснулся.); В главе 40: «Кьяртан ничего не ответил и тотчас же повернулся, чтобы уйти. Он был без плаща и в пурпурной одежде… Тогда конунг снял со своих плеч хороший плащ и дал его Кьяртану, и сказал, что он не должен без плаща возвращаться к своим людям»; в главе 41: «Конунг подарил Кьяртану заново сшитое пурпурное одеяние»; в главе 43: «Она (Ингибьёрг) вынула… белый головной платок, вышитый золотом, и дала его Кьяртану, и сказала, что он очень хорошо подойдет Гудрун, дочери Освивра. «Это будет твой свадебный подарок ей…» Платок лежал в бархатном мешке. Это была очень дорогая вещь»; в главе 44: «Тут Хревна достала головной платок, который Ингибьёрг дала Кьяртану, и развернула его. Они стали говорить о том, какая это дорогая вещь. Тогда Хревна сказала, что она хотела бы накинуть на себя этот платок. Турид одобрила ее желание. И тогда Хревна накинула платок. Кальв увидел и сказал, что не надо было этого делать, и попросил ее сейчас же снять платок.

– Это единственная вещь, – сказал он, – которой мы с Кьяртаном не владеем совместно.

В то время, как они так говорили, Кьяртан вошел в палатку. Он слышал их слова и сразу же вмешался в разговор, и сказал, что это ничего не значит. Хревна все еще сидела в платке. Кьяртан долго смотрел на нее и сказал:

– Тебе очень идет этот платок, Хревна. Думается мне, было бы лучше всего, если бы моими были и платок, и девушка.