Кто утешит

Я помню осень, когда мы ходили покупать «Кто утешит малютку Кнютта?». Это было одно из поздних произведений Туве Янссон – тоненькая книжка-картинка. Я ничего из нее не помню, кроме названия.

Но тогда каждый вечер мы с матерью отправлялись в книжный в новом доме на улице Мадалинского. Сегодня дом уже не новый, и, наверное, туда въехал какой-нибудь банк, аптека или офис сотового оператора.

Одна продавщица казалась добрее остальных. Мама такое чувствовала безошибочно. Всегда умела вычленить слабое звено среди персонала.

Поэтому мы каждый день брели сквозь тополиные листья, чтобы задать ритуальный вопрос:

– Есть «Кто утешит малютку?»

Мы вовсе не рассчитывали на положительный ответ. Если бы «Малютка» появился утром, его бы тут же продали. Он исчез бы с полки, прежде чем мы бы успели выйти с работы (в случае мамы) и из школы.

Так зачем же мы неделями выстаивали перед прилавком, упорно повторяя наш вопрос? Дело в том, что мы разработали долгосрочную программу по умасливанию продавщицы. Мы должны были ее убедить, что нам это важно. Что мы желаем «Малютку» сильнее, чем кто-либо другой в нашем районе. Мы заслуживаем его больше, чем придурковатый племянник подружки из мясного, даже если бы взамен «Малютки» можно было получить определенное количество сосисок или мясопродуктов. И уж точно больше, чем эти чертовы пенсионеры, которые шляются по утрам и скупают все самые интересные издательские новинки.

Один особенно наc раздражал. Он носил костюм, зачесывал лысину, сыпал двусмысленными комплиментами. Дошел до того, что звал продавщицу из книжного замуж и задаривал кондитерскими изделиями. Было непонятно, зачем ему «Кто утешит малютку?». Может, обещал продавщице кондитерской? Тогда получился бы замкнутый товарооборот.

Нам угрожали даже конвоиры, сопровождавшие доставку в Дом книги. По утрам они развозили новинки и, разумеется, тащили все, что только могли унести. Знакомый родителей защищал одного из них в суде.

– Если влепят меньше пятерки, вся моя библиотека – ваша, пан адвокат, – уверял обвиняемый.

– Ну-ну. Все так обещают, – бурчала адвокатша, а я представлял себе библиотеку конвоира, полную редких изданий, ценных экземпляров, с «Малюткой» на почетном месте.

Моей задачей было умилять продавщицу, пока мать вовлекала ее в своеобразный сговор. И всё с одной целью.

В один прекрасный день наконец привезут «Малютку». Тогда-то продавщица и вспомнит нашу стойкость. Подумает: «Ладно, ладно, они столько ждали». И отложит один экземпляр под прилавок. Рискуя пасть жертвой мести всей очереди, навлечь на себя гнев начальства, отправиться в ссылку в Сибирь. Она сделает это ради нас! Ради этого симпатичного мальчика и его темноволосой мамы.

Мать разыгрывала этот спектакль из самых добрых побуждений. Хотела меня убедить: мир даст нам то, что для нас действительно важно. Каждому по потребностям – с условием, что эту потребность мы можем убедительно обосновать и проявить должное усердие.

Я всегда бежал вперед. Влетал в книжный запыхавшись. С порога кричал: «Здравствуйте!» – я никогда не забывал о вежливости, – а потом, уже доверительнее и тише:

– Есть «Кто утешит малютку?»

– Нет, – отвечала продавщица.

Переломный момент наступил в ноябре. Я встал перед прилавком, но не успел раскрыть рот, как продавщица буркнула:

– Нет, сегодня никто не утешит малютку.