Парни дружно поскребли затылки, не зная, что отвечать.

— Дык… можа и есть, — отозвался один.

Дальше Василий взял слово и начал доказывать, отчего в кино не стоит демонстрировать сказочных героев. Я же обогнул пригорок и пошел к реке. Жаль, что почти совсем стемнело. Тут где-то причал должен быть, и лодки. Крестьяне наделали себе плоскодонок и теперь не только рыбу ловят, но и на другой берег переправляются. Зачем им на тот берег я еще не понял. Скорее всего камыш режут. На нашем берегу его почти не осталось. Бережок вообще чистенький. Вода, конечно, уже холодная, не искупаешься.

Вот скажите, каким дураком нужно быть, чтобы на ночь глядя попереться на реку? Романтики захотелось? Луны со звездами? Короче, поскользнулся я, засмотревшись на ту луну, и рухнул в воду. Не сильно упал, так, шлепнулся на задницу. Но когда попробовал подняться, ноги заскользили по «муляке». Попытался встать на четвереньки и совсем «уплыл». Но подняться смог и даже попытался вскарабкаться на тот обманчивый бережок еще пару раз. Почавкал ботинками в иле. Попробовал сдвинуться. Ноги и руки скользили, а ухватиться было не за что. Народ на берегу всю растительность ободрал.

Минут пять я бултыхался, взбаламутил всю донную грязь. И главное, что звать на помощь смысла не было. Меня отсюда никто не услышит. Спустя несколько минут я прекратил бесполезные трепыхания и остановился. Будет глупо, если я утону в полутора метрах от берега, где воды чуть выше колена.

Отойдя еще дальше, я решил доплыть в сторону причала с лодками. Холодно, конечно, зато на причале точно есть за что ухватиться и имеется возможность позвать на помощь. Где-то метров через десять я заприметил на берегу какое-то деревце. При свете луны было плохо видно, что именно. Мне показалось, что ива. Опять я не подумал, что хвататься за ветки ивы не самая удачная идея. А тут я еще ухнул в яму и окунулся с головой. Зубы выбивали дробь. Я разозлился на себя, замерз, влез всеми конечностями в водоросли и проклял все на свете. Дальше уже не предпринимал попыток выбраться на берег. Добрел по мелководью до причала. Обогнул пару лодок и, придерживаясь за настил одной рукой, начал выходить на берег.

Одного не учел — мои парни развели свой костерчик как раз напротив причала. Им с пригорка мое «триумфальное шествие» было видно очень хорошо, а вот мне их не очень. Ряска на морду налипла, на ушах висели речные водоросли — те, которые утки любят кушать.

В общем, представляете, какой я выбрался из реки? В ботинках хлюпает вода, с меня течет, водоросли волочатся следом. Бреду, считай, на ощупь, потому что глаза толком не протер. А тут вдруг дружный вопль:

— А-а-а!!! Водяной!

— Русалка!

И пары секунд не прошло, как возле костра никого не осталось. Парни с криками помчались в поселок. А я наконец стряхнул с себя всю водную растительность, осмотрелся и даже сообразил, что это меня за русалку приняли. Интересно почему? Мне вроде роль водяного больше подходит. Прямо так, без грима, можно снимать в кино.

Парни лбы здоровые, а такие ссыкливые оказались. Умчались так, что только пятки засверкали. Но добежав до тына, они немного опомнились, крикнули подмогу и сами дубьем вооружились.

— Эй! Не балуйте, — перетрухнул я. Не дай бог, не разберутся и поколотят меня. — Василий, Санёк, вы чего?!

Хорошо, что свет от уличного фонаря уже осветил мою фигуру. Тут еще Архип из дома вышел. Опершись на клюку, он, прихрамывая, подошёл к молодежи.

— Это Его Благородие шуткует. Он завсегда, как к нам наведывается, так шуткует, — успокоил староста парней.

— Ой божечки! Мокрый весь, — запричитала Глафира. — Да как же вы, Николай Иванович?

Двор разом заполнился народом. Кто-то потащил в дом теплой воды, Василий кинулся искать для меня сухие и чистые вещи, попутно расспрашивая, чего я затеял купаться? Ответить что-то внятное я не мог. Дрожал от холода, а еще продолжал злиться на себя. Мне только заболеть после такого купания не хватало.

Утром по пути в Екатеринодар я уже и сам посмеивался над тем, как напугал ребят. И главное, что им в тему получилось. В другой ситуации они бы еще подумали, кто там из воды появился. А после разговоров на тему русалок и водяных фантазия быстро дорисовала то, чего не могло быть.

Припоминали мне эту историю парни еще долго. Санёк всё интересовался, когда «Благородие снова поедет шутковать»? Я беззлобно огрызался, обещая, что устрою ему соревнования по плаванию. И вообще можно подумать о том, чтобы вырыть пруд и запустить рыбу. Сашку такая перспектива не привлекла, и он вспомнил, что вообще-то занимается научной деятельностью.

В небольшом загоне рядом со старым собачьим питомником Сашка держал трех кур. Я дал Сашке известные материалы. В частности, исследования голландского врача Христиана Эйкмана. Румянцеву нужно было только повторить его опыт и записать лабораторные исследования. Суть эксперимента состояла в том, что кур кормили вареным белым рисом. Уже через две недели Сашкины курочки «погрустнели». Им никто не ограничивал питание, но птички выглядели всё хуже и хуже. Зато стоило добавить в пищу отрубей, как куры выздоровели.