— Неужто господам не понравилось? — выскочила откуда-то из-за двери бабенка. — Так вы скажите чегось подать, Улька все приготовит.
— Яиц вареных, — прикинул Сашка, что можно съесть безболезненно, не опасаясь за свои желудки, и что можно приготовить в таких антисанитарных условиях.
— Хлеб, — дополнил я.
Ростислав, сидящий напротив меня, рассмеялся и предложил вытащить из багажника рыбные консервы. Питались же мы всю дорогу ими, и ничего. А тут вдруг позарились на горячую пищу. Искать на ночь глядя где-то другие пункты питания у меня желания не было. Кинул Сашке ключи от машины и велел принести консервы, посуду и лапшу быстрого приготовления. Кипяток у хозяев раздобудем.
Примерно так же поужинали и наши сопровождающие. А вот с вариантом ночевки было хуже. Меня беспокоили не столько клопы, как другая живность. Похоже, мы и вшей здесь нацепляем. Придется потом провести всем профилактику в бане. Ночь показала, что я не всех вероятных насекомых вспомнил. В середине июля достаточно жарко, чтобы закрывать окна. Комарья налетело немерено. Полночи я слушал лай собак и отбивался от летучих насекомых. Потом не выдержал, поднялся, чтобы закрыть окно и погонять полотенцем тех, кто уже проник в комнату. Опрометчиво встал босиком на пол. И сразу понял, что по полу тоже кто-то бегает. Брезгливо передернул плечами и поспешил зажечь свечу. Тут же от источника света в углы кинулись тараканы. А парочка шлепнулась мне за шиворот рубашки, в которой я лег спать.
Сон как рукой сняло. Захотелось заверещать, как это делают испуганные девицы. В результате я оделся и вышел на улицу. Двое парней из охраны меня узнали. Отчитались, что все тихо и спокойно. Ну, относительно тихо. Хозяйский кабыздох время от времени начинал лаять. Причину этого тявканья парни так и не поняли. Привыкли они к служебным собакам Заряна. Те голос только по делу подают. Местные же шавки устраивали перелай без особой причины. Где-то на другом конце улицы тявкнула одна собака, следом за ней соседские. И так всю ночь.
У меня получилось подремать в салоне автомобиля до рассвета. Потом выбрался по естественной надобности. В очередной раз был «очарован» местным сервисом. Провонял непередаваемыми ароматами с ног до головы. Позже искал, где умыться и того, кто обеспечит меня водой. Пожевал на завтрак вареные яйца и велел парням собираться.
Можете себе представить, в каком настроении я заявился в полицейский участок? Устроил им там такой разгон, что чуть голос не сорвал. Полицмейстер прибежал вслед за посыльным, застегивая на ходу китель. Я рявкнул, что если меня сейчас не обеспечат охраной, то представители этого славного полицейского заведения отправятся в более северные регионы России. Продемонстрировал бумагу, засвидетельствованную Георгием I, покричал еще немного и велел отправить полицейских к проходной текстильной фабрики.
В целом, даже удачно, что я так плохо провел ночь. К фабричной конторе я подрулил злой как черт. Схватил за шкирняк первого попавшегося служащего и стал требовать директора или кто тут есть из руководства. Мужчина, отловленный мной, робел, посматривал на вооруженное сопровождение и что-то блеял по поводу того, что Товариществом Кувайской мануфактуры управляет господин Бурылин. Но этого директора-распорядителя сейчас нет на фабрике и когда будет, неизвестно.
— Нет так нет, — не стал я настаивать. — У меня полномочия осмотреть мануфактуру.
Тот фабричный чинуша все же увязался следом. Смекнул, что прибыло начальство. Документиком я перед ним потряс, он и проникся. Семенил на полшага позади меня и заверял, что все тут хорошо и отлично. А Надежда Харлампиевна, супруга директора, так вообще «мать родная». И благотворительностью занимается, и бани для рабочих мануфактуры бесплатные устроила, и тысячи рублей на улучшения быта тратит.
Машину я оставил возле конторы и почти сразу пожалел, что пошел пешком. Территория товарищества оказалась огромной. Цеха понатыканы были без какой-либо логики. Может, она и была, та логика, но я ее не понял. Свернул в один из цехов. Вся «свита» проследовала за мной. Цеховой мастер кинулся было преградить мне путь, но тут Санёк сообщил, что Его Благородие изволит посмотреть на производство.
— Что тут у вас? — переступил я порог предбанника и чуть не одурел от жары и вони.
— Сушильная, господин хороший, — сообщил мастер.
— Градусов пятьдесят жары, — оценил Румянцев. — Как они еще не подохли?
— Ростислав, снимать можешь? — поинтересовался я.
— Если вы про температуру, то могу, а освещения недостаточно.
Рабочие поголовно все были без рубах. Блестящие от пота голые торсы мелькали в глубине помещения. На нас никто не отвлекался.
— За простой штраф, — пояснил сопровождающий нас управленец.
Посетили мы еще три цеха. Хуже всего воняло в прессовальном цехе. Какими-то химическими кислотами. Нигде Ростислав так и не смог распаковать камеру. Зато дождавшись обеда, он начал снимать рабочих. Те выходили из цехов угрюмые, смотрели на комиссию с подозрением. Лишь немногих удалось разговорить, и то с большим трудом. По поводу зарплат посоветовали обратиться в контору, про штрафы — к мастерам.