Помассировав натертую кандалами ногу, Ника пошла куда ткнул рукой страж, мимоходом бросив взгляд на сделавшееся свирепым лицо Маринку. Вернее на свое, такое милое и до боли знакомое лицо, испорченное злой, чужеродной гримассой.
Приведя её в одну из верхних комнат, стражник оставил их один на один с виконтом, с интересом, оглядывавшим её, прищурив один глаз.
Ника молчала, не решаясь начать разговор, больше всего сейчас боясь сбиться на неудержимый бабий плач.
– Расскажи мне, что вы там с ней придумали. Только предупреждаю тебя, у тебя есть одна правдивая попытка. Рискни. Попробуй обмануть меня, чужеземец.
– Я не чужеземец, – срываясь начала Ника, пытаясь преодолеть предательский плач, перекрывающий горло. – Я – Ника, святая… в честь салата!
***
– Не может быть! – вытаращив глаза, заорал во весь голос виконт, разводя в разные стороны ладони.
– Это… я… – натягивающиеся до этого момента нервы не выдержали и Ника, скривив рот и выпятив нижнюю челюсть, зарыдала, как ребёнок.
– Я Ника, как салат… Клары, святой… ыыы… – речь её сбилась, и она заплакала в голос.
Виконт подскочил, обалдело глядя на неё и развел руками, намереваясь обнять, но в последнюю секунду остановил руки, поняв, что, наверное, будет выглядеть странно, обнимая кухонного Ольфа. Не зная, как действовать дальше, он замешкался и с недоумением застыл на месте.
Увидев этот оборванный порыв, Ника впав в лёгкое отчаяние от своего положения, завыла на уровень громче и, окончательно смутив виконта, слегка утеряла равновесие. Пошатнувшись и сползла на колени. Подхвативший её за подмышки виконт ошалело смотрел на неё не зная, как помочь, а Ника от нахлынувшей на неё всеобщей слабости совсем расклеилась и завыла в полный уже голос:
– ЫЫЫ...
Зашедший в этот момент в комнату священник был крайне удивлен увиденной сценой – стоящий на коленях воющий Ольф и склонившийся над ним виконт.
– Браво, виконт! – похвалил священник. – Скажу откровенно, мне никогда не доводилось видеть столь быстрого раскаяния. Чем вы его проняли? Рассказали о грехе лжи или обещали выпороть? Или он так боится за жизнь?
– Да поможет нам небо, святой отец! Это она в его образе! Им удалось вернуть её так! Это она! Ника! В этом огрызке! – он восторженно слегка потряс её за плечи.
– Я не очень молод, – отводя взгляд, произнес священник, – для таких сюрпризов. Мне кажется, пора на покой. Нужно оставить работу идущим после тебя. Я слабею, виконт. У меня сейчас мозги слегка… вскипели, – он вытер лоб тыльной стороной ладони.
– Я ошарашен не меньше! Да что там, больше вашего! Эй, я рад тебя видеть, Ника! Плевать, что ты в этом теле, не плачь! Я рад, повторяю. Так рад! Если бы с тобой случилось невозвратное, я не простил бы себе! Мы вернем тебе тело, чего бы мне это ни стоило, вот увидишь! Не плачь давай, расскажи же мне, что у вас вышло там.
Ника, плача непрерывно, срываясь иногда от неловких похлопываний виконта по её плечу, как могла рассказала происшедшее с ней до этого момента.
– Амулет крови? – встрепенулся ошарашенно слушающий священник. – У тебя? Сейчас?
– Да, – испугавшись и с большой надеждой на чудо прошептала Ника.