Он не хотел говорить мне об этом. Видимо потому, что его собственный посыл был хорошим, а вот королевский все как обычно портил.

В дверь постучали, послышался скрип, и в кабинет вошел следующий маг.

— Разрешите войти? — услужливый тон.

— Давай, — усталый осовский, — как относишься к командировке на пару месяцев?

И работа пошла. Я периодически узнавала голоса парней, с которыми принц часто проводил время в рейдах или просто так, и подслушивала их отговорки или же радость по поводу перемещения на границу — королевство за подобное платило очень хорошо, из-за чего добровольцев было предостаточно. Сейчас вышло так же, потому большая часть магов была рада командировке и соглашалась, подписывая контракт. Оскар был доволен, я была рада за принца, и из здания мы вышли очень довольные и радостные, потому решили заехать в чайную, посидеть и отдохнуть перед шумом и многолюдностью королевского дворца.

Столица всегда казалась мне достаточно строгой по сравнению с тем же центральным городом Акифра: зеленые насаждения были идеально подстрижены и располагались по периметру дорог, на подоконниках каменных и деревянных домов (в зависимости от района) и опоясывали бордюр, отделяя пешеходные дорожки от домов. Если мерить по степени облагороженности и сравнивать два государства, то самым красивым и ухоженным стал бы для меня Эдинак. Что же касается моего родного государства, то он был намного зеленее, однако испепеляющее солнце и жаркий климат вносили свою лепту в его внешний вид, из-за чего под конец лета и осенью даже ежедневные поливы не могли спасти измученные растениям от засухи. А потому в зимние месяца все стояло голое и неприглядное на вид, хотя погода благоволила и жара уже спала. Здесь же зимой лежал снег, в Акифре он выпадал только на несколько часов и в то же мгновение таял. Когда я только прибыла в эту страну, мне показалось странным надевать несколько слоев одежды, кутаться в шубы и плащи и наблюдать белые покровы всю зиму и начало весны. Мое удивление и восхищение вскоре переросли в обыденность и желание уехать домой, дабы не натягивать на себя сто шуб и не морозить нос на прогулках.

Для того чтобы пройти к моей любимой чайной нам пришлось преодолеть пару кварталов, благо я смогла уговорить Оса пойти пешком и прогуляться по парку, а не гордо ехать на лошади, игнорируя этикет, правила приличия и городских матрон, которые только при виде нас двоих начинали надувать губы и закатывать глаза. Забавно, что теперь они не могли сказать про меня что-то плохое — теперь я была невестой принца, а значит, даже если мне вздумается подарить Осу поцелуй, это будет в рамках приличия.

Мы зашли в специально затемненное помещение чайной, прошли до нашего извечного столика на втором этаже на веранде и привычно заняли места, радуясь тому, что сейчас середина дня и зал полупустой. Заказ нам делать не требовалось — официанты прислужливо подали наш извечный выбор и, спросив напоследок, желаем ли мы еще чего-нибудь, удалились.

— Ты так сомневаешься по поводу свадьбы, — хмуро произнес он, — будто вовсе ее не желаешь.

Я взглянула на него из-под ресниц, сделала глоток чая и призадумалась.

— Мне не нравится формулировка «политический брак», — после некоторого молчания сказала я, — меня пугает само осознание того, что я могу попасть в немилость короля любым своим действием. Я вспоминаю то, что было с Астрой и… — меня передернуло, — будь она хоть сто раз ужасной и бесчестной, она не заслужила подобного.

Перед моими глазами все еще стояло видение, в котором я прячусь за спиной напряженного и очень нервного Оскара, облепленная подругами, желающими предотвратить неизбежное. Я должна была идти на плаху со своей принцессой, но из-за защиты близких осталась жива и могла только стоять и с шокированным ужасом разглядывать собственный окровавленный подол. В момент отсечения головы принцессе Астре я стояла и ждала своей очереди рядом с ней.

— Как только ты примешь титул принцессы, он не посмеет ничего тебе сделать, — попытался утешить меня Ос, — ты станешь неприкосновенной.

Я прикрыла глаза

— Я все еще останусь дочерью преступницы… для вас — преступницы, потому что я не могу считать таковой человека, желающего обрести свободу, — сказано это было почти шепотом, потому как, если бы я сказала что-то подобное в присутствии короля или его сподвижников, то точно бы была признана саботажницей.

— Вера, — он прохладно произнес мое имя, — ты не дочь преступницы и не заложница — ты можешь отказать мне. Всегда могла и можешь впредь.

Почему я полюбила Оскара? Потому что, если он и был преследователем и маньяком, то только таким, который будет тебе помогать и одновременно давать относительный выбор. Так было и сейчас.

— Выбор без выбора? — я по-доброму усмехнулась, — или «замужество или смерть»?

У принца дернулась щека, но он тут же усмирил порыв и просто поджал губы.

— Ты можешь вернуться домой, — холодные четкие слова парня.