«За воровство колхозных пиломатериалов лишить В. Коломийца на два месяца дополнительной оплаты».
Много ли украл, спросил я. Да взял на зернотоке — там строится сушилка — две обрезные балки по шесть метров — для своего сарая. Наказали его рублей примерно на двести, но главное — на правление вызывали, проработали на всю катушку.
— У нас такие правления проходят! — рассказывал главный зоотехник колхоза М. Русецкий. — Часов по пять чистят!
«Слушали акт на павшего теленка от неправильной выпойки дояркой П. Габрусь. Решили. Стоимость павшего теленка по цене 1 р. 58 к. за 1 кг живого веса отнести на доярку Габрусь».
Строг, суров председатель. Вскрытие павшего телка или бычка производят в присутствии ветеринарного врача, фельдшера, заведующего фермой, доглядчицы. Составляется протокол вскрытия, ставится диагноз, делается заключение — по чьей вине пал теленок. Крепкий хозяйственник.
Но неужели Солонович так ничего и не знал о снаряде… С трактористом Иваном Бегуном разговор у нас был уже перед моим отъездом. Я спрашивал: когда он снаряд отдал инженеру, с кем потом в тот вечер виделся, о чем говорил. «На весовую поехал, там Араев был — агроном. Сказал ему, что снаряд привез. А потом председательский «газик» у весовой увидел, спрыгнул, пошел, Панфилыча увидел». Председателя? Неужели? «Да, я сказал ему, что снаряд в деревню привез».
— И что же председатель — удивился хотя бы?
— Не. Кончай, говорит, заниматься ерундой, лучше еще один рейс сделай. Загрузись, успеешь.
Хозяйственник.
Когда-то Ирина Романовна Лютаревич, которая, помните, Сережину азбуку искала и с буквами вместе сердце в ранец положила, когда-то она просила председателя определить Сережу в колхозный детсад: как-никак и она, кассир Столбищенской сберкассы, обслуживает колхозников, и мать ее, Сережина бабушка,— скотница на ферме. Председатель отказал: «Пусть и муж уходит со льнозавода в колхоз». Даже когда родилась потом Леночка, ни мать, ни бабушка работу не бросили, но Солонович снова им отказал.
Может, мест не было в детском саду? Да нет, и тогда пустовал — на четверть не заполнен, и сейчас пустует.
Сейчас-то, когда Сережа погиб и по его, председателя, вине, и по его преступной халатности, Ирина Романовна понимала, что Леночку устроить можно, — наверное, не откажет. Но просить уже не пошла, сил не хватило. Приехала журналистка из республиканской газеты, она и попросила нижайше принять Леночку в детский сад.
— Нет, — ответил председатель, — пусть и муж к нам идет.
Хозяйственник…
Тишь да гладь. Будто и не было взрыва. И исполком сельского Совета не собирался. И в районе отмолчались — ни исполком райсовета, ни бюро райкома партии не заседали. Никто реально не наказан, все работают на своих местах, а заместителя райвоенкома Навроцкого, который в отсутствие военкома исполнял тогда его обязанности, даже повысили: он теперь возглавляет комиссариат другого района.
И оба уголовных дела, возбужденных гражданской и военной прокуратурами, прекращены. Я знакомился с ними. Зам. нач. отделения вневойсковой подготовки облвоенкомата подполковник Макасеев, ознакомившись с тем, как выполняются саперами заявки, записал в деле черным по белому: в/ч «допускаются постоянные проволочки и не проводится очистка местности от взрывоопасных предметов в установленные сроки — в течение 3-х суток со дня обнаружения. Все они исполняются в течение 10—15 дней».
А куда все-таки подевалась заявка на разминирование снаряда в деревне Столпище? Ее нашли… на другой день после взрыва: поднялся переполох, и начальник инженерной службы обнаружил ее в… административно-хозяйственной части.
«Проволочки» — не главная беда. Главная беда — липа. Страницы дела 59—61 «Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела». Здесь говорится о судьбе всех заявок, поступивших в в/ч 17 октября. Оказывается, все они «не были зарегистрированы, на доклад командиру части не представлялись, а были переданы начальниками канцелярии в инженерные отделы, где и хранились. До непосредственных исполнителей заявки не были доведены и остались не выполнены, хотя в книгах учета по разминированию в инженерных отделах сделаны отметки о выполнении».
Не исключено, что и снаряд, унесший три жизни, значился в бумагах как разминированный.
Далее — вывод: «Исходя из вышеизложенного следует, что начальник инженерных войск полковник Яковлев В. Г. и начальник инженерной службы подполковник Конореев А. В. халатно отнеслись к выполнению своих служебных обязанностей, нарушили существующий порядок учета заявок по разминированию и контролю за их исполнением, и их действия формально содержат признаки преступления однако, принимая во внимание отсутствие причинной связи между халатным бездействием полковника Яковлева и подполковника Конореева и наступившими последствиями, их действия следует квалифицировать по пункту «б» ст. 249-1 УК БССР, что исключает уголовную ответственность и наказывается в дисциплинарном порядке».