– Я так долго этого ждал, – прошептал он возле самых ее губ.

Эмма потонула в неизведанной прежде страсти.

– Я… я думаю, мне это нравится, – прошептала она робко, и ее пальцы словно невзначай заблудились в его густых черных волосах.

Алекс издал звук, похожий на рычание, звук, означавший чисто мужское удовлетворение.

– Я знал, что это будет восхитительно. Я знал, что вы мне ответите, – говорил он между поцелуями.

Потом его губы спустились ниже, и Эмма откинула голову, еще не понимая своих чувств, но и не имея желания положить этому конец.

– О Алекс! – послышался ее стон, и она крепче прижала его к себе.

Герцог не преминул воспользоваться этим и снова принялся целовать ее. Его язык проник в ее рот и принялся пробовать его на вкус. Эта столь интимная ласка доставила Эмме такое чистое наслаждение, что она сама удивилась, как ей удается все еще держаться на ногах. До сих пор ей не приходило в голову, что она способна так сильно чувствовать; даже прежние поцелуи, незаконно похищенные у нее в ее спальне, и отдаленно не походили на эти. Первый поцелуй был волнующим, потому что она еще не знала Алекса, но теперь все изменилось: они оказались так близко друг от друга, что это придавало неповторимость их ласкам. Эмма хотела прикасаться к Алексу так же, как он прикасался к ней.

Робко и нерешительно она провела языком по его нёбу, и, к ее восторгу, ответ с его стороны последовал незамедлительно. Ее имя в его устах прозвучало как хриплый стон, и Алекс мгновенно так сильно прижал ее к себе, что она ощутила его возбуждение.

Это свидетельство его растущего желания тут же проникло в ее затуманенное страстью сознание, и Эмма поняла, что стремительно низвергается в бездну и что едва ли сможет контролировать это падение.

– Алекс… – произнесла она едва слышно.

Герцог принял ее призыв как новое доказательство желания.

– Да, Эмма, да.

Его губы уже ласкали мочку ее уха, а рука накрыла грудь. Все, что исходило от герцога, было совершенством, и Эмма могла только снова произнести его имя, на этот раз более внятно.

– Да, дорогая?

– Думаю, нам пора остановиться.

Алекс испытывал муку неудовлетворенного желания. Он понимал, что Эмма права, но страсть его требовала выхода. Разумеется, они не могли заниматься любовью в саду Линдуортов, и Алекс медленно выпустил Эмму из объятий, отвернулся, стараясь овладеть собой.

– Скажи, ты сердишься на меня?

– Конечно, нет. – Его дыхание все еще оставалось неровным. – Только на себя.

Эмма осторожно положила руку ему на плечо: