При напоминании о том, что он у Эммы в долгу, Нед поморщился.

– Как ни неприятно это признавать, но, похоже, ты права. Только не вздумай снова вмешиваться в мои дела.

– Что ты, что ты, я даже и не помышляю об этом! – воскликнула Эмма с притворным возмущением. – Ладно, нам пора отправляться. – Она поднялась.

Как бы в ответ на ее слова в комнату впорхнула Кэролайн. Она была одета в платье цвета синей полуночи, удачно сочетавшееся с ослепительно-синими глазами, унаследованными обоими ее детьми. Каштановые волосы ее были зачесаны наверх, и она никак не выглядела матерью двух взрослых детей.

– Нам в самом деле пора, – подтвердила она.

Кэролайн оглядела комнату, и ее взгляд задержался на дочери.

– Арабелла Блайдон! – воскликнула она в ужасе. – Что, ради всего святого, ты на себя нацепила? Не припоминаю, чтобы я тебе разрешала носить платья со столь низким вырезом.

– Разве тебе не нравится? – невольно спросила Белл. – По-моему, этот фасон льстит моей внешности.

– Я сказал ей, что особо желающие сумеют увидеть ее прелести до самого пупа, – отчаянно пытался не расхохотаться Нед.

– Эдвард! – одернула его Кэролайн, а Эмма толкнула кузена в плечо ридикюлем. Кэролайн снова принялась отчитывать дочь: – Не знаю, о чем ты думаешь. Это платье может внушить мужчинам ложные надежды.

– Мама, теперь все носят такие платья.

– Все, кроме моей дочери. Откуда оно у тебя?

– Я купила его в магазине мадам Ламбер.

Кэролайн обернулась к племяннице и беспомощно развела руками:

– Эмма, тебе тоже следовало бы вести себя разумнее.

– Но я и правда считаю, что Белл платье очень идет. – Произнося эти слова, Эмма ничуть не кривила душой.

Кэролайн тут же повернулась к дочери.

– Ты сможешь его носить, когда выйдешь замуж, – решительно вынесла она свой вердикт.

– Но, мама! – запротестовала Белл.

– Нечего валить все на меня, – откликнулась Кэролайн. – Сейчас мы спросим у отца. Генри!