— Оплата за полгода вперед. Потом буду платить помесячно. Но у меня есть условия?

Джон опрокинул в глотку вино из бокала, крякнул и потянулся к кувшину. Влив в нутро вина никак не меньше половины емкости, он шумно втянул в себя воздух и выпустил газы. Сергей не обратил на это внимания, так как такое поведение было обычным делом.

— Что за условия?

— Подчиняться приказам безоговорочно — это раз. Вся добыча, вплоть до последнего медяка, принадлежит мне и только мне.

— Это не по обычаю, — замотал головой стрелок.

— Награждать стану сообразно отваге каждого, без доли не останется никто.

— А вот это уже по обычаю, — удовлетворенно кивнул ле Барбера.

Но прежде чем составлять контракт, чеширец долго торговался, уточняя даже самые мелкие детали: сколько хлебов придется на человека и что это будет за хлеб, сколько мяса и будет ли выдаваться курица и яйца, сколько вина положено в день на человека и сколько сыра. А мед, будет ли выдаваться мед? Не меньшим занудой ле Барбера показал себя и в отношении одежды: какая имена ткань пойдет на шитье одежды и сколько раз в год будет меняться платье, кто оплачивает шитье и приобретает застежки и пряжки, что насчет обуви и т. д. Пока все обсудили и обговорили каждую мелочь, а уж поверьте, их было не мало, прошло достаточно много времени.

К большому неудовольствию присутствующих в таверне зевак, наемники с моряками разошлись по мирному, но напряжение между ними осталось. И конфликт разразился с новой силой, когда кто-то из испанцев грубо пошутил над одним из морячков. В ход пошли кулаки и подручные материалы в виде деревянных кружек и глиняных кувшинов. Чеширские стрелки с интересом наблюдали за ходом потасовки, шумно поддерживая драчунов. Наемники брали верх над морячками, когда в таверну вошла большая компания их товарищей. Те, не долго думая, бросились на помощь своим и теперь уже наемникам приходилось туго. Их загнали в угол, и испанцы чудом не хватались за ножи, продолжая мутузить противников кулаками. Тут, чеширцы не утерпели, и ввязались в драку, напав на моряков со спины. Совместными усилиями водоплавающие были изгнаны из таверны, а победители уселись за общие столы, сдвинув их вместе.

Хозяин заведения, до этого момента прятавшийся за стойкой, быстро нарисовался перед победителями с резонным вопросом — кто заплатит за причиненный ущерб? Хороший вопрос. Стрелки сконфуженно молчали, под строгим взглядом Джона уткнув носы в свои кружки. Наемники гордо послали хозяина в короткое эротическое путешествие, сообщив ему точные координаты конечной точки пути. Трактирщик верещал как недорезанная свинья, угрожая позвать стражников и привлечь обидчиков к суду. И ведь он реально мог так поступить, и Сергей бросил ему несколько золотых со словами:

— На, подавись. И принеси нам еще вина для всех. И смотри не это пойло, а самое лучшее, что у тебя есть.

— И пожрать неси, — добавил Николя, вгрызаясь крепкими молодыми зубами в кусок мяса подобранный с пола.

— И поторопись, каналья, — воскликнул темпераментный испанец, единственный из наемников чисто говоривший на местном наречии.

Потом он обратился к Сергею, представившись по всей форме.

— Дон Хуан Рамирес Креспо, — представился кабальеро. — Из Толедо.

— Ивэн де Бола сир де Атрос, — в свою очередь назвался Серега.

Дон Хуан держался гордо, как истинный кабальеро, хотя его меховой табард знавал лучшие времена, а безрукавое пелоте до колен, надетое поверх сайо — сияло заплатами и зашитыми прорехами. Не лучшим образом выглядели спутники кудрявого кобальеро[21] — ну настоящие оборванцы.

— Фернанд Черный, Петр Мавр, Хуан Аркеро, Доминго Ферреро, Иоанн Гатейра, Микаэль эль Эстереро, — по очереди представил спутников дон Хуан.

Англичане представились и подвинулись, освобождая места новым знакомым. Испанцы опоздали к началу похода принца и терпеливо дожидались возвращения Эдуарда, что бы наняться в его войско.

Увы, их надежды не оправдались. Приходите завтра, то есть весной — такой ответ получили авантюристы. Деньги давно закончились, но вчера Иоанн Гатейра вернулся поздно ночью с несколькими серебряными монетами, и друзья решили гульнуть — все равно терять нечего.