Ответить я не успел. Сказал только:

— А вот и второй… — и ступнями почувстовал, как ритмично завибрировала земля под колоссальными ногами еще одной монструозной твари.

Этот кадавр особенно не заморачивался спецэффектами. Огромная мясная хреновина высотой с эту самую башню маяка — вот кто вышел из небольшой рощи эвкалиптов. Похоже — он был самым свежим, появился после недавнего визита сюда упырей… Метров сорока ростом, эдакая гора… Он пердел, рыгал, хрюказ и источал зловоние всем своим отвратительным телом, и двигался к нам.

— Падла, — я не удержался и шмыгнул носом на манер гоблина.

— Бабай? — в голосе эльфийки уже явно наблюдались панические нотки. — Надо что-то делать!

— Падажжи, — я переводил взгляд с дракона на кадавра и обратно. — Кажется, это еще… Ох, м-м-мать! А вот и третий!"

Всё. Ктулху больше не фхтагн. Спящий пробудился. Дэйви Джонс решил прогуляться по суше. Кракена выпустили. Море кипело, огромная кальмаровая башка уже высунулась наружу, а рыхлое тело постепенно появлялось из волн. Чудище загребало лапами пляжную гальку, булькало, хлюпало и ползло в нашу сторону.

— Мамочки! — Эсси вцепилась в меня изо всех сил. — Бабай, что мы тут делаем?

— Прикинь, если бы у упырей все получилось и они натравили бы этих типов на Сан-Себастьян? — просипел я, сам пребывая под впечатлением от происходящего. — Имеем мы право дать им третий шанс? Как думаешь, сколько народу погибнет, прежде чем прилетит тактическая авиация, или кто-то из великих магов посчитает, что сервитут всё-таки достоин помощи? Парочка танков опричников тут не особенно помогут, а?

— И что теперь? Что нам делать? Бежим? — но с места не трогалась, мое солнышко. Верила!

Монстры уже заметили нас, и двинулись в нашу сторону. Громадный дракон нарезал спираль в воздухе, траектория его полета все сужалась, в центре имея вершину маяка. Зловоние от гигантского кадавра наполнило легкие, и не будь я уруком — точно блеванул бы, а ктулху… Ктулху полз и тянул свои сраные щупальца! Чего я ждал? Не знаю… Но когда единственный яркий луч солнца пробился сквозь хтоническую хмарь и осветил желтым, веселеньким светом ржавую дверь маяка, покрытую дурацкими надписями, я попросил очень-очень сиплым голосом:

— Дай ножик, пожалуйста.

Кард использовать в таких целях мне показалось кощунственным.

— На, — пальцы эльфийки были холодными, как лед.

— У меня в кармане брюк — коммуникатор, там один номер забит. Это Коля Воронцов. Если что — вызови его, он на конвертоплане подлетит.

— Если — что?! Бабай, они рядом! Уже совсем здесь!

— MAKE LOVE, NOT WAR! — громко и четко сказал я, секанул себя по правой ладони ножом, дождался, пока хлынет кровь и нарисовал кровоточащей раной на ржавой двери сначала корявую окружность, а потом вписал в нее «голубиную лапку» — тот самый Пацифик, символ разоружения и антивоенного движения.

Кровь на старинном металле закипела, постепенно превращаясь из багровой в золотую. В голове моей застучали тамтамы, рука внезапно дернулась сама собой, и алый фонтан хлынул из нее, впитываясь в мой аляповатый рисунок. Я чувствовал, как из меня толчками уходит жизнь, как темнеет в глазах, как…

— Ну, нет! — эльфийка сбила меня с ног, уронив на землю, одним резким движением вытянула из моих джинсов ремень и перетянула им раненую руку как жгутом, потом — оторвала от своего платьишка кусок подола и принялась бинтовать мне ладонь. — Идиот, какой идиот!

Дверь маяка полыхала золотом. Башня содрогалась. Монстры вопили как оглашенные. Кажется, сами небеса были в шоке от происходящего, переливаясь всеми серого. Вдруг мутное стекло на самой вершине маяка, там, где раньше располагался фонарь, загорелось внутренним светом и во все стороны вырвались столпы золотого свечения, ударив так ярко, что я зажмурился.