— Не смей, Бабай! Не смей оставлять меня здесь одну! — она стучала мне в грудь кулачками, и, кажется, плакала.
— Не оставлю… Вызывай… — последнее усилие выбило из меня дух и я запрокинул голову, больно ударившись затылком о плиты дорожки.
Конвертоплана я уже не видел — сознание меня покинуло.
В себя я приходил постепенно, рывками. Образы сменяли один другой.
Вот — конвертоплан Воронцовых зависший над пляжем. Кости под напором воздуха из турбин летят во все стороны. Коленька, и Лаврентий в своих черных доспехах помогают Эсси подцепить меня к тросу подъемника. Вот — сама Эсси, которая плачет и гладит меня по голове, пока мы летим прочь от полыхающего золотом маяка.
— У него эфирное истощение, — говорит младший Воронцов. — Мы ничего не можем сделать. У него запитка другая, нестандартная. Или сам оклемается, или… Кто-то знает, откуда Резчик берет ману?
Лестница, дверь, квартира, ванная, руки орчанок которые споро меня раздевают, холодные струи воды, свежая одежда, моя кровать. Одеяло. Приглушенный свет керосиновой лампы. Где электричество?
— Мы привезем Поликарпыча и Роксану часа через три, сейчас они на задании… Хьянди приехать отказался, сказал — пока дурдом на Маяке не кончится и носу сюда не кажет… — опричники ушли.
Из-под полуприкрытых век вижу соратников и друзей, которые скопились вокруг кровати.
— Ничё, — сказала Шерочка. — Опять отощает как шкилет и оклемается. Будем его бульоном из чашечки с носиком поить.
— Пошли приготовим что ли? — пожала плечами Машерочка.
Хурджин помялся в углу, потом сказал:
— Однако, духов спрошу, может подскажут… Так-то все видали, как рука Бабая светилась, шибко сложно понять — почему…
Остались Щербатый, Евгеньич, Витенька, Хуеморген и Кузя. Гоблин весь аж трясся от нетерпения, и теребил свой смартфон.
— Ваще-то! Ваще-то! Я ЗАСНЯЛ! И прямая трансмута… Трансген… Трансцендентация… Ять! Транслянцивания! А? Как вам? Я молодец?! — и сунул им в лица экранчик гаджета.
Мне удалось открыть глаза пошире и сфокусировать зрение на соратников. Выражения их физиономий менялись от скептического до удивленного и более того — шокированного. А потом они разразились громогласным потоком матерной брани пополам с идиотским смехом и возмущенными криками.
— Они поимели друг друга! — орал Хуеморген. — Видели? Хранители Хтони просто оттрахали себя настоящим образом! И вся Твердь имела возможность наблюдать прямую трансляцию хтонического порева! Доннерветтер, это слишком!!! Он долбанутый урукский швайнехунд, мы или все сдохнем под его руководством жуткой смертью, или прославимся и будем ходить королями! Но скорее этот арсшлех сведет нас в могилу! Вер-р-р-рдаммте ш-ш-ш-шайзе!!!
— Что он сказал? Что сказал Бабай когда малевал на двери? — Витенька лез щупальцами в экран и пытался отмотать видео назад. — И что он малевал?
— Вот почему отрубилось электричество! Вот-нах почему-ять твари ходят как пыльным-врот мешком ударенные и никого не жрут-нах! — объясняли друг другу Евгеньич с Щербатым.
— Бабай очнулся! — спохватился Витенька. — Бабай, что ты там такое сказал, на каком языке? Ты что, набил татуху на маяк? Что ты сказал-то?