Из этого источника выясняется, что в северном Благовещенском приделе нашли упокоение первая (Мария) и вторая (Анна) супруги Всеволода Большое Гнездо. Несколько позже сюда были перенесены мощи мученика Авраамия Болгарского. В южном Христорождественском приделе Успенского собора были похоронены: первая (Александра) и вторая (Васса – Василиса) жены Александра Невского, а также его дочь Евдокия[132].

Данное свидетельство источника позволяет говорить, что останки индивида № 2 принадлежат Анне, второй супруге Всеволода Большое Гнездо. Этому вполне соответствуют данные экспертизы ДНК, не усматривающие признаков какого-либо родства между индивидами № 1 и 2.

Сведения об Анне крайне скудны. Она была дочерью витебского князя Василька Брячиславича и упоминается В.Н. Татищевым всего два раза: в связи со своим замужеством в 1209 г. и через три года – по поводу смерти Всеволода Большое Гнездо, когда она постриглась в Княгинином монастыре[133]. В.Н. Татищев именовал ее Любовью. Возможно, это было ее княжее имя, однако в историю она вошла с христианским именем Анна, зафиксированным Степенной книгой.

Исходя из показаний Степенной книги, что в Благовещенском приделе Успенского собора, кроме Марии и Анны, был также похоронен мученик Авраамий, у нас появляется возможность отождествить с ним обнаруженные осенью 2015 г. в Княгинином монастыре останки индивида № 4. Они представляют собой небольшой фрагмент заднего отдела свода черепа, состоящий из трех небольших кусочков. В целом было определено, что эти останки принадлежат человеку с неустановленным полом, возраст которого старше 10 лет. Исходя из того, что на останках отсутствует заращение ламбдатической части затылочного шва, возможный предельный возраст теоретически можно определить в пределах 40 лет.

Основные сведения об Авраамии Болгарском содержатся в летописях и литературных памятниках XVII в. Древнейший источник, сообщающий о нем, – Лаврентьевская летопись. Летописец говорит, что Авраамий был «иного языка, не русского», но при этом исповедовал христианство. По торговым делам Авраамий прибыл в столицу Волжской Булгарии – город Булгар, где мусульмане стали настойчиво уговаривать его отречься от Христа. Однако он не покорился и в итоге 1 апреля 1229 г. был подвергнут казни. Тело Авраамия русские купцы похоронили на местном христианском кладбище. А вскоре, как пишет летописец, «за кровь его» город Булгар практически весь выгорел. На следующий год великий князь Юрий Всеволодович распорядился перенести тело мученика во Владимир. 9 марта 1230 г. состоялась торжественная церемония. Великий князь встретил мощи святого страстотерпца за версту от города вместе с епископом Митрофаном «со всем клиросом и со игумены и княгыни з детьми и вси людье». Они были положены в Княгинином монастыре[134].

Источники середины XVII в. именуют Авраамия великомучеником, его вериги возлагали на душевнобольных, также он считался покровителем немощных младенцев. Тогда же было создано «Мучение и похвала мученику Авраамию, Болгарскому и Владимирскому чудотворцу», стали записываться чудеса, происходившие от мощей святого.

Известно, что 11 мая 1711 г. мощи Авраамия были перенесены из Благовещенского придела непосредственно в сам собор и переложены в новую деревянную раку. Перенесение совершилось в четвертую неделю по Пасхе (о расслабленном). С тех пор это воскресенье жители Владимира стали звать Авраамиевым, в этот день в Княгинин монастырь на поклонение святому мученику стали стекаться толпы народа. В 1785 г. в память второго перенесения мощей был установлен крестный ход из городского кафедрального Успенского собора в Княгинин монастырь.

Летом 1923 г. незадолго до закрытия Княгинина монастыря мощи Авраамия передали во Владимирский губернский музей. В 1929 г. Владимирская губерния была упразднена, и образована Ивановская промышленная область. При этом Владимир сначала стал центром входившего в него округа, а уже в 1930 г. числился обычным районным центром. Эти административные преобразования самым непосредственным образом отразились на судьбе мощей Авраамия. В 1931 г. Ивановский областной музей получил из Владимирского районного отделения ряд экспонатов, среди которых первыми в списке значились мощи мученика Авраамия. В дальнейшем их след теряется. Последнее упоминание о них, как «не представляющих исторического значения», встречается в «Акте о вещах, подлежащих исключению из инвентарной книги фонда Суздальского музея» за 1954 г.[135]

Поскольку у костей черепа очень тонкий и хрупкий компактный слой, можно предположить, что перед нами – небольшой кусочек мощей мученика Авраамия, оставшийся незамеченным в Благовещенском приделе после перенесения его мощей в 1711 г.

Идентифицировав останки индивидов № 1, 2 и 4, необходимо задать вопрос о принадлежности останков индивида № 3 (девочки в возрасте около 9 лет), поскольку Степенная книга говорит о захоронении в Благовещенском приделе только трех человек. Каким же образом здесь оказались еще одни останки?

Для этого необходимо обратиться к более позднему описанию княжеских могил Княгинина монастыря, содержащемуся в уже упоминавшемся Летописце владимирского Успенского собора. Поскольку в Академическом и Комиссионном списках оно несколько отличается, приводим его с разночтениями (таблица 2)[136].

Таблица 2. Описание гробниц Княгинина монастыря по Летописцу владимирского Успенского собора

В данном источнике наше внимание привлекает указание, что «с великою княгинею Марьею Шварловною лежали в одном гробе другие мощи невелики, великой княгини Марии по плечи».

Обнаруженные в октябре 2015 г. останки ребенка сохранились не полностью, и для определения приблизительного роста индивида № 3 была взята принадлежащая ему левая плечевая кость. Вначале была проведена графическая реконструкция отсутствующих эпифизов. При этом наибольшая длина реконструированной кости составила 215 мм. Исходя из данных остеометрических таблиц, данная величина соответствует приблизительному росту – 135 см. Поскольку в ходе остеологического исследования прижизненный рост Марии был определен в 157,6 см, становится понятным, что под определением «другие мощи невелики, великой княгини Марии по плечи» следует понимать останки индивида № 3.

Монахини последней четверти XVII в. (именно этим временем датируется Академический список) отождествили их с останками Анны, второй жены Всеволода Большое Гнездо. Однако этому противоречит установленный в ходе экспертизы прижизненный возраст индивида № 3 – около 9 лет, что делает невозможной идентификацию его как второй жены Всеволода Большое Гнездо.

Обратимся вновь к Степенной книге. Согласно ей, в южном Христорождественском приделе были захоронены две супруги Александра Невского – Александра и Васса, а также его дочь Евдокия. Первые две из них в силу своего возможного возраста явно не подходят под описание останков индивида № 3, а вот Евдокия – вполне.

Из-за скудости источников семейная жизнь Александра Невского остается для нас во многом неясной. Известный исследователь княжеских родословий А.В. Экземплярский писал, что он был женат на Александре, дочери полоцкого князя Брячислава, о котором летописи упоминают только по поводу выхода его дочери замуж в 1239 г. Относительно реальности второго брака Невского с Вассою он сомневался. Помимо сыновей герой Ледового побоища имел дочь Евдокию.

По мнению А.В. Экземплярского, она была в замужестве за князем Константином Ростиславичем Смоленским[137]. Это предположение он сделал на основе двух свидетельств. Софийская первая летопись при описании событий 1262 г. сообщает об участии в них «Константина, зятя Александрова», а Н.М. Карамзин в «Истории государства Российского» писал, что в Княгинином монастыре «погребена и дочь его (Александра. – Авт.) Евдокия»[138]. А.В. Экземплярский, сопоставляя между собой эти два известия, предположил, что именно Евдокия являлась женой Константина Ростиславича, не допуская возможности, что у Александра Невского были и другие дочери. Это домысливание прямо противоречит показаниям источников, упоминающих Евдокию как княжну, т. е. незамужнюю дочь князя.

Наши сведения о Евдокии чрезвычайно отрывочны. А.В. Маштафаров, автор соответствующей статьи в «Православной энциклопедии», определил приблизительные годы ее жизни: после 1239 – после 1252. Указание на год рождения Евдокии обусловлено тем, что именно в 1239 г. Александр женился, а похоронена она могла быть во Владимире только после 1252 г., когда ее отец стал великим владимирским князем[139].

Судя по Степенной книге, Евдокия была погребена в Княгинином монастыре, но при этом не в северном Благовещенском (вместе с Марией), а в другом – южном Христорождественском приделе. Каким же образом останки Евдокии оказались перенесенными в иной придел? Определенный ответ на этот вопрос дает описание гробниц в Княгинином монастыре, сделанное на рубеже XIX–XX вв. архимандритом Порфирием (Виноградовым).