Пока мы всем этим занимались, турки сами войну России объявили, а из Петербурга пришло известие, что императрица направила в Средиземное море наш флот. Это было ожидаемо, — неожиданным стало, что меня флотом и всей морской экспедицией в греческом архипелаге командовать назначили. Какой из меня флотоводец, я на кораблях сроду не хаживал, на море меня укачивает; в Италию посуху добирался, кружным путём, — но коли назначили, делать нечего: Орловы от службы никогда не бегали.

Стал я думать, где флот принять: бухта нужна была удобная, в которой корабли укрыться могли бы, запасы пополнить, а люди отдых получить. Но всё побережье до самых турецких границ итальянцам и австрийцам принадлежало, а они русский флот принять опасались. Мы с Дунайкой и Ерофеичем много подходящих мест высмотрели, однако видит око, да зуб неймёт!

Особенно хороша была бухта около Ниццы — это город такой на берегу моря, Сардинскому королевству принадлежит. Бухта глубоководная и укромная, а вокруг лес на холмах растёт и родники бьют.

— Что нам разрешение вымаливать? — сказал я тогда. — Купим эту бухту хоть на время — и всего делов!

— Верно, когда она наша будет, мы в ней корабли и разместим — кто нам воспрепятствует? — радуется Дунайка. — Молодец, Алехан!

— Это же сколько денег уйдёт? — возражает нам Ерофеич. — Да и согласятся ли местные канцеляристы?

— Денег жалеть не будем, а канцеляристы везде одинаковы: им в лапу дай, они тебе всё что угодно продадут, — сказал я.

Всё по-моему и вышло — нашли мы нужного чиновника, даём ему купчую и деньги:

— Вот тебе кошелёк с золотыми, подпиши бумаги!

Он австрияком был на службе у сардинцев; глаза вытаращил:

— Вас?

«Вас» — это «что» по-ихнему.

— Да не вас, а мы хотим купить! — втолковывает ему Ерофеич, потому как толмач запоздал. — Мы бухту эту покупаем! — в ухо ему кричит.

— Вас? — еще больше удивляется австрияк.

— Ну что ты будешь с ним делать: затеял — вас, да вас! Хоть бы русский выучил! — в сердцах говорит Ерофеич. — Бухту покупаем, понимаешь ты или нет?!

Залив Вильфранш («Бухта Орловых»») возле Ниццы.

Современный вид

Тут толмач подоспел, объяснил австрияку, что к чему. Тот сначала не поверил, опять своё «вас» сказал, и вижу, колеблется.

— Переведи ему, — говорю толмачу, — что государству его прибыль: кому ещё эта бухта нужна? Да и он внакладе не останется.

Австрияк призадумался, а Дунайка мне шепчет: