— Молоко?! — удивился Степан, отхлебнув из своей кружки. Когда на «их» стол (двое крепко спящих по лавкам мужиков в лаптях не в счет) опустился кувшин и кружки — он было потянулся разлить себе и остальным, но Мява успела предотвратить порчу ценного продукта питания и сделала все сама. В «темноте» едальни она видела ничуть не хуже, чем днем.

— А еще ржаной хлеб и пустая каша, — со вздохом подсказала колдунья, подвигая на середину общий для всех чугунок с единственной ложкой и разламывая краюху: голодранцам такое излишество как тарелки не полагалось. И как только на кружки расщедрились? — А ты чего ждал, мяса, что ли?

— А я бы не отказалась! — облизнулась кошкодевушка, мигом прикончив свою порцию и не забыв облизать ложку.

— Без денег ничего не выйдет, — определенные выводы о царящих в гостином дворе порядках Куница уже сделала.

— Да уж найду, кто за меня заплатит, — фыркнув, отмахнулась оборотень, подхватываясь с лавки.

Не прошло и трех ударов сердца, как она оказалась у купеческого стола, за это время покинутого собственно купцом, ушедшем вверх по лестнице спать. Тут-то громила-охранник завладел вожделенным кувшином безраздельно, одной рукой подвинув сосуд к себе, а второй ловко отшибая своей собственной кружкой тянущиеся чужие. Это все не забывая зачерпывать и пить, сопровождая громогласными воззваниями «брага только для достойных!» Каково же было его удивление, когда очередная чужая посудина выбила из руки уже его ёмкость и ловко нырнула в пену в кувшине.

— Достойным, говоришь? — хитро прищурилась Мява — и разом опрокинула в себя хмель.

— А ну лапы прочь, шмакодявка остроухая!!! — вырвав кружку у кого-то из соседей, бросился «в бой» уже изрядно опохмелившийся богатырь. За что получил не только по пальцам, но и по лбу, под радостный рев пострадавших от соседа обозников.

— Экий ты неловкий, — попеняла сопернику девушка.

— Да я тебя!!! — полез в наступление детина, но его в несколько рук за рубаху утянули назад.

— Большой вырос, но ме-е-едленный, — продолжила уже откровенно издеваться оборотень. — Небось, «в кулак» любой мальчонка тебя сделает…

Конец фразы заглушило радостное ржание не хуже лошадиного — причем еще и с соседних столов. Под игрой «в кулак», само собой, понималось не только перехватывание палки кулаками, пока та не кончится, но и куда более интимное действие, обычно затеваемое одинокими парубками в темноте.

— Не дергайся, — тормознула попаданца ведающая. — Хвостатая знает, что делает.

— Пытается устроить трактирную драку? — Стёпе явно стало не по себе от вида аж побагровевшего от оскорбления громилы.

— Если купцу придется за порченную мебель да стены платить и виру за побитых во хмелю отдавать, он из своих всю душу вытрясет, — пояснила Ница, легко припомнив схожий случай, как-то раз случившийся в деревне матери. Как она уже успела убедиться, степные жители от своих лесных соседей не так уж и сильно отличались. — К тому же Мява вызов бросила толстяку при всех. Не посмеет при всех напасть — все на него навалятся.

— Вызов в игре? — окончательно растерялся иномирец.

— В умении и сноровке, — поправила колдунья, и не удержалась от встречного вопроса: — А у вас что, не так?