– Я первая домой вернулась, – присев на кровать рядом со мной, начала Любовь Михайловна. – Когда увидела этот разгром, ополоумела. Стою, воздухом давлюсь. Следом Северские вошли. Клавка завопила, побежала свою комнату проверять. Тут я из столбняка вышла, в милицию позвонила. Они сразу приехали. Стали все смотреть. Потом Света зашла. Увидела, спокойно повернулась к вешалке, разделась и ушла на кухню. Я ничего даже подумать не могла! А она взяла в ванной веревку, вышла на черную лестницу, привязала ее на этот чертов крюк…

– Сто раз я говорила, выбить его!

– Уже, – сказал дядя Паша.

– Пашка пришел вслед за Светой, видел, что она на кухню пошла. Он же глаз от королевы этой оторвать не может. Ну, и вышел вслед. А она уже хрипит. Подхватил, заорал…

– Михална – молоток, – сказал дядя Паша. – Мильтоны растерялись, а она сбегала за ножиком своим тупым…

– Вот бы и наточил…

– Уже, – сказал дядя Паша. – Срезала она веревку, затащили мы ее на кухню. Участковый по всем правилам делал ей искусственное дыхание, менты вызвали «скорую», врачи сделали ей укол и хотели забрать в психушку. Но Михална встала грудью! И я с ней.

– Не отстояли бы мы ее, – покачала головой соседка. – Но сообразила я сказать, что Света приезжая. И отступили они. На кой им пациент без прописки.

– Господи, как я вам благодарна!

– Да чего там! Как бы мы жить здесь стали, если бы она не выжила!

Света заплакала.

– Вот, девочка, прежде чем взбрыкивать, о других бы подумала! А теперь спи. А мы прибираться пойдем.

– Честное слово, я больше не буду! Меня как затянуло!

– Это тебе черт ворожил. Пашка, Наташка, поднимайтесь! До ночи не управимся!

Но управились мы за час. Дядя Паша навесил дверцу на шкаф, собрал этажерку («Завтра на клей посажу»), принес с четвертого этажа от гастарбайтеров, делающих евроремонт в расселенной квартире, два кирпича и раствор и ликвидировал мой тайник. Ни дверь, ни замок оказались не сломанными, видно, отмычкой открывали; замка, впрочем, и не было («Менты унесли», – пояснил дядя Паша). Чтобы не ходить в магазин, замок он тоже купил в евроквартире. Когда все вещи мы с соседкой разложили, она спросила:

– Чего не хватает?

– Кольца, – вздохнула я.

– Того, заговоренного? Найдется!

– Да черт с ним! Можно бы, конечно, продать…

– У тебя что, денег нет?