Шандор ослепительно улыбнулся и упрямо пообещал:

– Я собираюсь жить в таверне настолько долго, насколько это возможно. Я не хочу упустить тебя. Даже если нас всех отправят за решетку, я займу соседнюю камеру, будь уверена.

– Звучит почти угрожающе, – выдохнула я.

Шандор напоследок погладил подушечкой большего пальца мою ладонь и наконец ушел, оставив меня в крайне растрепанных чувствах. Я привалилась к стене и зажмурилась, пытаясь успокоить дыхание.

Шандору удалось удивить меня! Я почти привыкла к вампиру, но стоило ему коснуться меня, как сердце тут же пускалось вскачь. Рядом с Этьеном такого не случалось… Маг нравился мне, но вовсе не так, как ему хотелось бы. В его компании я постоянно думала о том, в какой обстановке рос Этьен: он оставался аристократом до мозга костей в любой ситуации. Одна его манера держать столовые приборы была изящнее, чем вся я.

Шандор же заставлял меня забыть обо всем.

И я уже несколько недель гадала, может ли быть у нас нечто большее. Раньше я никогда не была тихоней: если парень мне нравился, то я просто сообщала ему об этом и действовала по ситуации. Но клыки и рацион Шандора действительно смущали. Я собственноручно отливала ему кровь из большого контейнера в холодильном коробе и потому не могла не думать об этом.

– Саша! Ты где? – в коридоре показался Сёма, и я, встрепенувшись, поспешила к нему.

Кот привел меня к лестнице на второй этаж, у подножия которой стояли Шандор и Этьен.

– Мы нашли артефакт, – отчитался Этьен, и мое сердце болезненно дрогнуло. Пока я сравнивала его с Шандором, он решал мои проблемы за счет собственной карьеры. Его ведь ничто не держало в таверне, он мог в любой момент уйти.

– Отлично, – кашлянула я и всмотрелась в предмет, прикрепленный к внутренней стороне перил.

Он походил на украшение в форме божьей коровки, выполненное напрочь лишенным вкуса ювелиром. В центре красовался массивный драгоценный камень, грани которого заволокло розовой дымкой, а вокруг него – с десяток других камней: рубинов, изумрудов, топазов и прочих, названия которых я не знала. Все они имели разную форму и размеры, от чего у меня зарябило в глазах слегка замутило. Смотреть на эту безвкусицу было попросту неприятно.

– И что это значит? – я перевела взгляд на мрачных мужчин.

Голос Шандора звучал непривычно глухо.

– Дело в том, что центральный считыватель артефакта – камень в центре – должен быть прозрачным, сейчас он розовый, стало быть, активирован, а это означает… В таверне действительно живет убийца.

В горле пересохло, и я до боли прикусила губу. Переливающийся розовым камень ясно свидетельствовал о том, что я ошиблась, решив, будто нечисть не имеет отношения к происходящему.

Мелькнула спасительная мысль, что в таверне может жить кто-то еще, но тут же угасла. Неспроста я записывала каждое разумное существо в книгу регистрации: она тоже являлась своеобразным артефактом – будь в таверне кто-то, кому удалось обойти это правило, о нем тут же стало бы известно Управлению.

– И что дальше? – с трудом выдавила я из себя.

– Когда считыватель окончательно окрасится в красный, детективам поступит сигнал, – сказал Этьен. – И, судя по скорости, с которой это происходит, у нас осталось буквально несколько часов.

– То есть к полуночи за нами явятся, – подытожил Сёма.