— Не понимаю, чему ты удивляешься, — картинно вскинул брови Максим. — Он, конечно, не ангел…

— Вот именно, не ангел! Он и как человек-то так себе, куда ему обзаводиться нимбом и крылышками?

— А как ты стала светлой, а не темной? Ведь наверняка не безгрешница, пусть и обрела силу в юности.

— Странный вопрос, у меня оба родителя светлые. Не то, что у вас.

— Попахивает расизмом, знаешь ли. Совет в последнее время за этим строго следит.

— Лучше бы он за Костей следил! — буркнула в сердцах. Макс прищурился и фыркнул:

— А это была как раз твоя забота. И я сюда примчался на волне слухов о пропаже малосильных или неинициированных представителей маг-сообщества. Не слышала, что ли? Феи, ведьмы едва ли не каждый день пропадать начали. А Костя, судя по всему, стал первым мужчиной в этом цветнике.

Вот это поворот! Теперь причина странного контракта торпедой всплыла на поверхность, оглушив размахом всеобщего заговора и умалчивания слухов. Эта информация стала неприятным сюрпризом. Я всё-таки не телохранитель и не маг-боевик, а обычный научный сотрудник, пускай и с внушительным багажом теоретических знаний. Именно, что теоретических, к полевой работе меня ни разу не допускали. По позвоночнику прокатилась холодная волна страха, кончики пальцев задрожали, но я сдержала вихрь эмоций внутри и нервно пошутила:

— Надеюсь, он не ради встречи с кучей девочек подставился.

Мой собеседник шутки не оценил, нахмурился:

— Не думаю, что он вообще был в курсе. Костю подобное не заботит, да и витает он большей частью в облаках, делами маг-сообщества вообще не интересуется. Единственное, на что отец его уговорил, так это работать в компании. Надеялся, видимо, что рядом с подобными сила проснется.

Не проснулась. Может, и на меня имелся расчет — демонов, как известно, хорошо стимулирует сексуальный контакт, но до постели у нас с Костей, к счастью, не дошло.

— И что… что нам делать?

— Нам? — фыркнул Макс.

— А кому еще? Предлагаешь обратиться в полицию? Или напрямую в Совет? И что, ждать? И многих из тех, кто пропал, нашли?

Максим молчал, странным, внимательным взглядом оглядывая меня. Затем вздохнул, запустив пальцы в волосы, и холодным, почти безэмоциональным тоном ответил:

— Никого не нашли, Клео. Ни полиция, ни Совет, ни десятки добровольцев-волонтеров… Думаешь, у нас что-то получится?

Я и не представляла прежде, что от одного взгляда на чужое горе может сжиматься сердце и болеть душа. Боль Макса чувствовалась, как своя собственная. И чувство это никак не было связано с подписанным договором на сопровождение. Я хотела помочь. Искренне и безвозмездно. Чтобы разглядеть трагическую складку меж бровей, чтобы глаза вновь засияли, чтобы губы (о, эти чертовы губы, хватит уже пялиться на них!) привычно кривились в усмешке, а не сжимались в линию.

Всё это за мгновение пронеслось в голове, как и отголоски зарождающегося плана. И я преувеличенно бодро заявила, стараясь зарядить собеседника своей уверенностью в благополучный исход:

— У тандема из ведьмы и демона? Да мы мир вверх тормашками перевернем, встряхнем и откопаем Костю, в какой бы дыре он не затерялся!