Юноша хмыкнул.
— Я же говорил, что всё будет хорошо.
Фелисия улыбнулась. Они пошли молча. Люди, проходящие мимо странно косились на них, несколько мужчин даже предлагали помощь, но Дэниал упорно отмахивался и говорил, что дотащит сам. Было видно, что ему тяжело, но гордость брала своё. Через пятнадцать минут они стояли у нужного дома. С замиранием сердца девочка поднялась по знакомо скрипящим ступенькам и глухо постучала. Вначале реакции не последовало, но скоро дверь открылась и на неё удивлённо уставился седой, но всё ещё крепко сложенный мужчина.
— Фелисия!
Он было бросился к ней в попытке обнять, но рыжая отшатнулась, замотав головой. Отец недоумённо моргнул, его взгляд пал на Дэна. Не испытывая и тени сомнений, парень сбросил с себя женщину как мешок с картошкой, и шумно выдохнул — шея у него взмокла, на тунике виднелись пятна пота.
— Это ваше, кажется.
Ни капли уважения как к старшему, даже намёка. Наоборот — черноволосый презрительно скривился. Мужчина нахмурился.
— Что это значит? Фел?
— Идём отсюда, — Дэн схватил девочку за руку, утягивая за собой.
— Постой!
Фелисия обернулась: с совершенно растерянным видом отец смотрел на неё. В груди птицей рванулась тоска и обида. Он её предал. Не защитил, когда было нужно, а сейчас просит остаться. Спустя год! А если бы все это время она жила на улице?! Если бы вообще не пережила зимы? Фелисия отвернулась, глотая застрявший ком в горле и сжав ладонь брата покрепче, пошла за ним. Там, позади, чувствовалось глухое отчаяние вперемешку с виной. Она стиснула зубы и постаралась злиться вместо того, чтобы лихорадочно найти любой аргумент в его защиту.
Глава 5
Больше она не приходила никогда. Несколько раз Фелисия видела её в деревне, несколько раз отца — они не обращали внимания и проходили мимо так, будто ничего не случилось. Через месяц их дом сгорел в страшном пожаре, унеся с собой и жизни тоже — оставил после себя голую землю и уголь. Соседи благодарили Бога — огонь чудом не перекинулся на их крыши, будто некто управлял им и был Карой Небесной за то, что люди бросили своё дитя.
Карой то он, может и был, но отнюдь не Небесной. Никто не заметил в нём тёмных языком пламени, а жуть, которой несло от огня, списали на сам пожар — это ведь страшно!
Девочке в то утро, когда она узнала о случившемся, было паршиво. Она уже знала, что творится что-то неладное, сон её был не спокоен, тревожен и рыжая постоянно просыпалась без ведомой причины.
Дни текли обычно, ничем не отличались друг от друга и по вечерам Фел часто уходила в лес, болтая с местными жителями. Кому-то помогала, кому-то давала совет. Духи ведь почти как люди, только невидимые — у них есть свои болезни, которых оказалось огромное множество, свои чувства. Свет из ладоней с каждым занятием становился сильнее, огонь из рук — ласковее. Травничество давалось чуть сложнее, столько названий и у каждой травинки своё назначение, всё это тяжело, но верно укладывалось в голове маленькой ведьмы. Она становилась увереннее в себе, почти перестала боятся всего, что находится за пределами дома.
— Ты не думала, почему у нас дома так много свободного места? — спросила женщина, выводя Фел в центр комнаты. Потом, что-то прикинув, попросила её отойти.
— Думала, но не нашла ответа.
— Я говорила, что магия в тебе, но она есть и вокруг. Мир насыщен ей, хоть и очень слабо. Крупицы её ты уже можешь забрать и сама.
Флоренция повела рукой с несвойственной лёгкостью, переступила с ноги на ногу, потом подняла вторую руку. Женщина непринуждённо двигалась в странном танце, чуть хмурясь, иногда вскидывая руки, иногда осторожно водя ими перед собой. Полы длинной юбки кружились в такт своей хозяйки и Фелисия заворожённо смотрела на то, как вокруг собирается нечто. Прекрасно и восторженно — ведьма ворожила прямо перед собой, не используя ничего кроме одних только рук. Простота этого действия поражала, и девочка блестящими от восторга глазами наблюдала за тем, как изящно танцуете всё её тело. В тишине, непрерываемой ничем, слышался лишь стук туфель и пол.