Линн постаралась сдержать истерический смех. Она знала, что если начнет хохотать, то уже не сможет остановиться. Зачем расстраивать Петти еще больше? Она вспомнила ночной визит Жара, и веселье как рукой сняло.
Память услужливо подбросила многочисленные грязные факты. Есть вещи, которые не принято обсуждать даже в кругу посвященных. Например, о том, как специальные команды, укомплектованные гвардейцами храмовой стражи, вылавливают за чертой тафу и тайно привозят в Леору. Их усмиряют, дрессируют, а потом выпускают по ночам, проводят темными потайными лестницами в зашторенные будуары Старших Сестер. Паутина греха, дымящееся горнило похоти, спрятанное за фасадом строгого пуританства и фанатичного следования древним религиозным заповедям.
Эльза Доэл подвязалась на этой кухне не первый год. Она не составляла рецепты, зато подсыпала специи и готовила закваску. А блюда к столу подавали другие. Нулевой допуск означает не только полную осведомленность, но и коллективную ответственность. Знать правду и молчать об этом, все равно что лгать самому.
И вот теперь полковник собиралась переехать из кухни в столовую, чтобы самой вкушать изысканные яства. И Линн предлагалось стать ее говорящей куклой, ее пропуском на фуршет. Белые тоги вылетят из-за стола, и освободившиеся места займут оливковые мундиры. Эльза не годилась на роль доброго ангела-хранителя, но она предложила Линн единственный разумный выход. Оборвать все связи, уехать на внешнюю границу. Как можно дальше от Черты. Там она сможет вздохнуть свободно, отдаст случившееся прошлому и со временем научится с этим жить.
Она думала встрече с неведомым и о дороге, с которой нельзя свернуть.
УЗЛОВАЯ ТОЧКА
Этот рейс на первый взгляд мало чем отличался от предыдущего. Десять месяцев назад Линн только начала осваиваться на новом месте и больше наблюдала, чем руководила процессом. Сейчас она уже вникла в специфику пограничной службы, но работа успешно продвигалась и без ее участия. В армии существуют циркуляры и инструкции на все случаи жизни. Остается лишь четко выполнять регламент, а личная инициатива каждой отдельной боевой единицы сводится к минимуму.
Станция состояла из трех одинаковых модулей, обнесенных по периметру четырьмя рядами колючей проволоки под напряжением. В первом блоке, обозначенном большой белой буквой «A» находились: холодильная камера, склад запчастей и гараж для гусеничного бронетранспортера с запасом топлива на восемьсот миль. Машину поставили сюда как запасной вариант на случай экстренной эвакуации.
Второй пакгауз — блок «B» — представлял собой казарму на двадцать пять коек, где имелось все для жизни и гигиены, начиная от смены постельного белья и зубных щеток и заканчивая системой биологической очистки с переливной цистерной и отводной трубой, выведенной к океану. Блок «С» выполнял технические функции.
В десяти футах под посадочной площадкой разместился оцинкованный резервуар емкостью в пять тысяч галлонов. Сторожевые фрегаты на подводных крыльях заходили сюда для перезарядки маршевых электрохимических генераторов. Ракетное топливо использовалось там в качестве основного элемента, вступающего в реакцию с окислителем. Правда в последнее время военные корабли добирались сюда все реже и реже. Большую часть флота задействовали в акватории Узкого канала, где восемьдесят тысяч вооруженных женщин готовились вцепиться друг другу в глотки.
Грей Арсис дежурила в пулемётном гнезде на крыше казармы, а Робинс по заведенной традиции патрулировала окрестности. Надин и Ламберт занялись перекачкой гидразина из резервуара рекера в цистерну. Тина пополняла содержимое холодильника. Ей предстояло отсортировать продукты и лекарства с истекшим сроком годности. Сильвия занялась починкой нагнетателя водяного насоса под блоком «С». Артезианская скважина уходила почти на четыреста футов в глубину. Мотор упрямо отказывался работать, издавая звуки напоминающие мясную отрыжку.
В отчетах за предыдущие годы прослеживалась нехорошая цепочка совпадений, переходящая в устойчивую систему. Но никто не спешил бить тревогу. Энтропия стала делом привычным. Цивилизация рассыпалась, как башня, собранная из детских кубиков. Кризисные явления проникали во все сферы жизни. Общество отказывалось от знаний и технологий прошлого. Из запасников доставали пожелтевшие чертежи и образцы приборов, давным-давно ставшие музейной редкостью. Нановолокна на основе графена заменили синтетическими полимерами. Вновь стали пользоваться органическим сырьём вместо энергии атома. Сложные вещи либо исчезали со временем, либо медленно вырождались. Знатоки называли этот феномен «гниением по краям», а капрал Сильвия Логит — «мелккими пакостями».
Изменения развивались почти незаметно для современников. Их истинное значение обнаруживалось лишь по прошествии двух-трех поколений. Когда более ста лет назад вышел из строя последний орбитальный спутник, в небо подняли аэростаты и пассивные метеозонды. Когда термоядерный реактор в Эоте исчерпал запасы дейтерия, его заглушили, а в заливе Милдрет воткнули пару нефтяных платформ. Связь с дальним космосом пропала еще раньше, и об этом теперь мало кто вспоминал. Экспансия человечества во Вселенной, подобно раскаленной массе звезды в конце ее жизненного цикла, сначала бесконтрольно расширялась и поглощала все, до чего могла дотянуться, а потом обрушилась внутрь себя, сбросив внешние оболочки в космическую пустоту.
Линн заперлась в командном пункте по соседству с арсеналом. Сперва она посетила душевую, обтерлась влажными полотенцами и сменила белье. Ужасно хотелось подмыться, но сломанный водяной насос лишил ее этой радости. Зато кондиционеры работали без сбоев, а стены из многослойных изолирующих панелей формировали замкнутый температурный контур. Поток горячего воздуха проникал в комнату через приоткрытое окно. Оттуда пекло, как из-за отодвинутой печной заслонки.
Линн при помощи цифрового ключа разблокировала верхний ящик стола и достала регистрационную книгу. Чертова бюрократическая рутина! Какая-то жирная пиявка в штабе решила, что инспекцию должен проводить офицер в звании не ниже капитана, хотя с поставленными задачами легко мог справиться даже желторотый су-лейтенант, получивший свое первое назначение.
Она внесла в таблицу необходимые данные, убрала книгу на место и защелкнула ящик. Снаружи в облаке полуденного жара плескались волны.
Линн готовила себя к неожиданному повороту, к резкой смене декораций. Круг вот-вот должен был замкнуться.
Южное побережье не менялось веками. В легендарные золотые годы Древние устроили тут что-то вроде биосферного заповедника или парка для экологического туризма. Как малые дети, перебившие всю посуду на кухне, они пытались склеить чудом сохранившиеся осколки. Инфраструктура развивалась на севере, в умеренных широтах, здесь же постоянно жили только биологи и натуралисты. Великий Излом перевернул все с ног на голову. Север обезлюдел, а оставшиеся в живых переселились ближе к экватору. Со временем в дикой саванне вырорсли новые города, заводы и фермы, связанные паутиной монорельсовых скоростных линий и автомобильных дорог, но территории вдоль южного побережья так и остались нетронутыми. И вот на смену тысячелетнему покою явилось смутное, беспокойное шевеление. Что-то кралось, что-то приближалось, что-то стремилось сюда,
Линн надела защитные очки и вышла на воздух. После прохладной свежести пакгауза жара снаружи обрушилась на затылок тяжелой кувалдой. Пот выступил на теле крупными каплями. Крошечная тень скорчилась под ногами как испуганный щенок. Навстречу шагала Сильвия Логит, на ходу вытирая руки о ветошь.