Что ж, может это и справедливо, ведь генералы и полководцы всегда должны оставаться в безопасности, ведь они же голова, они мозг войны. Да только вот у коммунистов нет генералов и полководцев, мы ведь все должны быть равными, не так ли?

Я не был идиотом и держал эти свои мысли при себе. Я видел как некоторые ребята, которые никак не могли определиться, постоянно метались из одного враждующего лагеря в другой. К ним везде относились с недоверием и, в конечном счёте, при первой возможности их пускали в расход.

Мы живём во времена, когда нельзя позволить себе быть неуверенным. Во всяком случае, этого не должны видеть окружающие. Я никогда не высказывал сомнений в единственно правильной концепции большевиков. Я отказался сражаться, мотивировав это своей пользой как бойца трудового фронта. Такой отказ сопровождался большим риском, многих тогда казнили за измену, но не меня.

Я никогда не давал повода сомневаться в моей верности идеям. Все вокруг знали: я стопроцентный большевик. Поэтому я смог выжить и благополучно дождаться окончательной победы красных.

Социализм был установлен, пролетариат победил!

Вот-вот должно было начаться то светлое будущее, о котором мы все мечтали.

Но почему для меня оно так и не начиналось? Теперь я жил в бесплатной комнате, не платя за неё буржуям, как я это делал раньше с женой, но комната осталась прежней. Конечно, место и люди сменились, но не размер комнаты, не удобства и не характер окружавших меня людей.

Рабочее время было сокращено до восьми часов в день, но я не знал куда девать оставшееся время дня.

Теперь я знал, что равен со всеми и что могу позволить себе делать всё, что могут позволить другие. Но что это всё? Что я мог позволить, как все?

Я оставался таким же голодным, как и до революции. Я оставался таким же нищим, как и до гражданской войны. Я всё пытался и не мог понять, что именно должно сделать меня счастливым?

Как и раньше, я не смел делиться своими мыслями с другими. Как бы я ни жил, как бы ни был несчастен, а я всё равно хотел жить. Да и не видел я смысла в ропоте. Не видел смысла и в смене власти. Если уж социализм не смог сделать нас счастливыми, значит ничто не сможет.

Вскоре пришло известие о создании нового огромного государства. Союз Советских Социалистических Республик, так теперь мы будем называться. А я, стало быть, теперь советский гражданин.

Что ж, ладно, ежели это поможет делу, пусть.

Все вокруг твердили о строительстве коммунизма. Судя по всему, именно достижение коммунизма сделает нас счастливыми, а социализм это временная, промежуточная станция. Нам нужно трудиться и когда мы построим именно коммунизм, вот тогда всё станет хорошо.

Что ж, ладно, я не против. Только вряд ли я до этого доживу. Вот уже месяц как я кашляю кровью. Ошибки быть не может – туберкулёз. Я помню свою жену и знаю, чем всё это кончится.

Впереди только боль, отчаяние, безысходность и смерть.

Так зачем мне ждать неминуемого, неизбежного конца?

Как завидую я тем, кому повезло в жизни больше чем мне. Всем этим потомственным дворянам, буржуям. Да, участь их незавидна. Большинство из тех, кто остался здесь, умерли. Но я бы на их месте не остался, правда, я бы уплыл за океан. Куда-нибудь подальше, в дикие неосвоенные земли, в Америку, нет, лучше в Австралию.

С такими деньжищами, что были у буржуев, можно было уехать куда угодно и построить там новую, лучшую жизнь. Самим, без всего этого дерьма!

Я принёс с завода моток верёвки и сделал петлю. Я не желаю умирать в мучениях, как жена. Нет никакого светлого будущего, нет счастья и не бывать коммунизму! Не знаю почему, но я уверен, что всё это очередная ложь. Одни люди отбирают власть у других, изобретая новые предлоги, а на самом деле преследуют одну и ту же цель. Собственные привилегии!