Поскольку мы вели разбой на славянских землях, мне трудно было найти деревню, которую бы населяли какие-то другие племена. К тому моменту как мы подготовили набег, мои приказы в отряде уже не просто выполняли беспрекословно – все боялись даже делать недовольные лица.

Я подчинил себе их волю, втоптал их гордость в землю.

Поэтому когда я остановил свой выбор на малочисленной славянской деревне, никто и пикнуть не посмел.

Я запланировал набег на раннее утро, в самый тёмный, предрассветный час. Деревня эта была такой же, как и большинство. Здесь не было воинов, одни лишь крестьяне. Разграбить их не составит никакого труда.

Мы ворвались бесшумно. Трое из нас сразу помчались от дома к дому, поджигая во дворах хворост и деревянные стены. Остальные били сопротивлявшихся. Мужчин убивали сразу, детей и женщин старались оглушать, потом их можно будет выгодно продать.

Всё было кончено в считанные часы. Мы повеселились на славу, захватили много добычи и позабавились с девками.

К полудню мы ушли из деревни, волоча за собой стреноженных рабов и тюки с захваченным добром.

Я радовался до изнеможения, никогда ещё я не испытывал такого чувства. Теперь я понимал, каково это быть хищником с безграничной властью.

Вечером мы изрядно напились, я постоянно смеялся и вспоминал деревенское пепелище. Деревенское пепелище. Пепелище.

Что это со мной? Почему-то вдруг стало тревожно на душе. Деревенское пепелище. Сквозь пьяную дрёму я оглядел своих приближённых. Передо мной на корточках сидел мой главный помощник.

Он не улыбался, и казалось был абсолютно трезв.

Деревенское пепелище…

– Ну что гнида, теперь ты доволен? Набегался?

Это он мне? Мне?!

С трудом выговаривая слова, я сказал: