Рядом с надписью — фото врача. Он — в военной форме с двумя «шпалами» в петлицах, что соответствовало армейскому званию «майор», и с орденом Красной Звезды на груди.

— Вернусь в Запорожье, — пообещал я нашему спутницу, — свяжусь с архивом и выясню, за что вашему главврачу орден дали. Медиков ведь не очень наградами баловали.

Это я знал по своей матери, которая была фронтовой операционной сестрой. Она вспомнила, что работать приходилось день и ночь, не помышляя об отдыхе. А награждали их, фронтовых медиков, крайне редко. Однако старший лейтенант медицинской службы Мария Украинченко — такая фамилия в девичестве была у моей мамы, награду таки получила — тоже орден Красной Звезды. Причем в наградном листе, заполненном на нее, было записано совсем уж не по военному: «Проявляла исключительную заботу и любовь к раненым». Признаюсь честно, когда я обнаружил в архиве этот наградной лист — через много лет после смерти матери, не смог сдержать слез.

У командиров, заполнявших наградной лист на военного врача второго ранга Гавриила Власенко, тоже нашлись примерно такие же слова. Цитирую дословно заполненный на него наградной лист:

«В должности командира операционно-перевязочного взвода 331-го медсанбата 261-й стрелковой дивизии состоит с 25 сентября 1941 года. Организовал и обучил вверенный ему медсостав, который блестяще оказывает раненым своевременную квалифицированную хирургическую помощь. Во время горячих боев, когда раненых поступало много, не отходил от операционного стола по двое-трое суток. Несмотря на усталость, делал сложные хирургические операции — спасал жизнь нашим славным бойцам. Через операционную, руководимую хирургом Власенко, прошло 2500 раненых. Раненые отзываются о нем как о лучшем враче-хирурге.

За отличную, самоотверженную хирургическую работу, за исключительную заботу о раненых достоин награждения орденом Красная Звезда».

И 12 марта 1942 года последовал наградной приказ.

Однозначно героический главврач пребывал во главе туберкулезной больницы с бодрым названием «Веселянка». Больницы, которой… уже нет: в связи с так называемой оптимизацией системы здравоохранения, больница в Веселянке весной 2020 года была закрыта, а здания, в которых она размещалась, погрузились в дремоту.

Наверное, нужно реформировать медицину. Без «наверное» даже: нужно! Но лично мне проводимые у нас реформы — не только в медицине, к слову, почему-то напоминают… предательство. Наших людей… и не только их. Если речь продолжить о медицине, предательство касается и военврача второго ранга, который за пять с небольшим месяцев боев с немцами — с конца сентября 41-го до начала марта 42-го, спас… 2500 раненых.

Почти полк вернул в строй. На фронт, то есть. А впереди предстояли еще три долгих года войны.

*

Не только об этом я размышлял, когда мы в сопровождении Евгения Хмелевского бродили по пустующему больничном городку, периодически объясняя охранникам, что за визитеры к ним наведались. Собственно, объяснял Евгений, которого в Веселянке знают все, а нас с коллегой он представлял журналистами из Запорожья. Охранники нашему спутнику верили на слово и докУментов не требовали.

Еще до поездки в Веселянку я знал, что больницу в селе построил… потомок лютеранского пастора Самуэля Кребса, решившего записать свою «рачью» фамилию [krebs по-немецки — это рак] на латинский манер: Cancerinus. Позднее она трансформировалась в Cancrinus и, в конце концов, превратилась в… Cancrin. В связи с чем я повторюсь: больницу в Веселянке построил граф Иван Канкрин, потомок Самюэля Кребса и внук министра финансов Российской империи Георга Людвига Канкрина [Егора Францевича]. У графа в Веселеняке было огромное поместье, а своими добрыми делами он был известен не только в Александровском уезде, но и во всей Екатеринославской губернии.

В Веселянке граф построил школу, помогал в строительстве храма. Ну, а сельскому больничному городку, который в начале двадцатого столетия создавался под кураторством известного мелитопольского земского врача Андрея Корвацкого, вообще не было аналогов в Таврии [он, между прочим, имел собственную, сохранившуюся до сих пор, часовню и просторный, тоже сохранившийся, подземный ледник — для хранения продуктов]. Кстати, о непосредственном участии доктора из Медового города в строительстве — очень известного человека в Мелитополе, нам сообщил Евгений Хмелевской. Жаль, что и врач Андрей Корвацкий, и граф Иван Канкрин, образно говоря, оказались преданными — как и военврач Гавриил Власенко.

Фото автора