Напротив раскинулся дачный поселок, но приближался вечер среды, и на остановке никого, кроме их «джипа» и их самих, не было. Не было и автобуса.

— Черт знает что, — сказал Вадик, — как народ все это терпит. Такой бардак развели с общественным транспортом, что хотят, то творят…

Это он прочитал расписание, где было написано, что автобус должен ходить каждые сорок минут.

Они ждали полтора часа.

Так что Гвидонов уже пожалел, что легкомысленно отказался от горячего.

У водителя нашелся пакет со вчерашними пончиками, порядком зачерствевшими, но их было много, — вот этими пончиками они полтора часа и питались.

Вадик, не выдержав сухомятки или из почтения к следствию, но подошел к Гвидонову и негромко сказал:

— Владимир Ильич, вы только не ругайтесь, давайте я в два счета, туда и назад, махну через забор, все равно там народа нет, нарву помидоров, огурцов, лука, редиски какой-нибудь, хоть перекусим, как люди.

Если честно, идея была отличная, — голод, не тетка, — но иерархия не позволила поддаться соблазну.

— Нет, — сказал Гвидонов, и развел руками.

— Понимаю, — сказал Вадик сочувственно, — но, может, я так, без разрешения?

— Нет, — сказал Гвидонов.

Так и ели одни пончики, до самого автобуса.

Странно все-таки устроен этот мир, думал Гвидонов, поедая очередной. Думал равнодушно как-то, словно констатировал очередной факт, который встретился ему на пути, — и Вадик, почти душка-мужик, и водитель не пожалел своего пакета, и горячее им предлагали, и нравятся они ему, как родные, а случись что, этот Вадик перекрестится, но пошлет ему, Гвидонову пулю в лоб, если прикажут. Рука не дрогнет… И найдет себе оправдание, как находят себе железное оправдание все, кто посылал кому-нибудь другому пулю в лоб.

Такой вот забавный фактик об устройстве этого мира.

Они сели в автобус, тот неспешно тронулся, следом за ним, почетным эскортом, двинулась их машина.

Рыбак, скорее всего, стоял, — в воскресенье вечером автобусы битком. Спокойно курил, спокойно разговаривал на остановке, и здесь спокойно расположился и спокойно смотрел в окно… Так бывает, когда никого не убил, а просто наткнулся случайно на еще свежего покойника. Наткнулся, и сделал ноги, чтобы быть от него подальше. По пути его вырвало, от новизны зрелища… Логично? Весьма.

Но отсюда следует, что никакого груза при рыбаке не было. Груз остался при фельдъегере… Но тогда бы не понадобился он, Гвидонов… Но он — понадобился. Значит, не было груза и при покойном… Может, вообще ничего, тогда, не было? Никакого груза?

Сплошная туфта. Егерь пустил себе пулю в голову. Зачем? Если при нем ничего не было?.. И — второй выстрел?

Опять — нет…