— Готова?

Снова киваю.

Рейчел запирает машину и, посмотрев по сторонам, выходит на пустую дорогу. Ее косички покачиваются в такт движениям, и я концентрируюсь на них, лишь бы не смотреть на то самое место — место, где в ту ночь она обнаружила меня.

— Было немногим позже девяти, — начинает она. — Я только позвонила маме сказать, что почти вернулась от папы. Отвожу взгляд, чтобы положить телефон в сумку, а когда смотрю на дорогу — ты прямо передо мной, стоишь посреди дороги... здесь.

Она делает несколько шагов и проводит сапогом по желтой разделительной линии. Я смотрю на нее... не могу не смотреть. Здесь? Помню оцепенение. Помню желание, чтобы меня переехала машина.

— Я думала, что собью тебя. Никогда в жизни не жала на тормоз с такой силой. А ты все стояла. Даже не пошевелилась, не вздрогнула. Словно ты... — колеблется она. — Словно ты была в шоковом состоянии, — заканчивает она.

Я начинаю шагать, меня переполняет нервозность. Мне нужно двигаться, уйти прочь.

Тело само знает, куда пойти. Оно всегда ищет к ней дорогу.

Рейчел следует за мной, дорога становится все более наклонной. Трава и кустарники высотой по колено царапают джинсы. Красная глина липнет к подошвам. На следующий день я смывала ее с ног, смотря на завихрения с кровью и слезами.

— Когда я вышла из машины, увидела, что ты вся в крови. Поэтому позвонила в 911. Из раны на лбу у тебя текла кровь. Я пыталась надавить на нее, но ты все отталкивала мои руки. Хотела посадить тебя в машину, чтобы ты сказала что-нибудь, хоть свое имя, но... — Она снова колеблется. — Ты помнишь что-нибудь?

— Я помню скорую. Помню, как держала тебя за руку. — Я все шагаю. Теперь я знаю, куда иду — разум, тело и сердце в долгожданной гармонии. Осталась миля. Теперь дубы встречаются реже, уступая соснам. Несколько минут до поворота, и мы будем на месте.

— Когда приехали парамедики, ты меня все не отпускала. Поэтому мне позволили поехать с тобой.

— Я помню больницу, — говорю. И этим ограничиваюсь.

Сосредотачиваюсь на своей обуви.

Мы идем по встречной полосе, и, когда доходим до поворота на Букер Поинт, я останавливаюсь и смотрю.

С этой стороны дороги плотный лес, сосны растут близко друг к другу. Убийца сознательно выбрал этот кусок леса? Сколько времени он скрывался в деревьях, ожидая нас?

— Точно уверена, что это хорошая идея? — снова спрашивает Рейчел.

Глубоко вдыхаю. Здесь прохладнее, тени от ветвей падают на землю. Той ночью было даже холодно. От дыхания изо рта вырывались облачка пара.

— Иногда плохие идеи необходимы. — Слова звучат словно оправдание, они так отдают зависимостью, что по коже пробегают мурашки.

В попытках оставить это чувство я перехожу дорогу, пока асфальт не сменяется протоптанной тропой. Она исчезает в чаще высоких сосен, а я игнорирую то, что больная нога сопротивляется подъему в холм.