— Фрэнк, это Дэвид Шпандау. Ищу нашего старика.

— Ага, он тут, у нас. Хотите с ним переговорить?

— Не-а. Как он там?

— Скажем так, если вам надо с ним поговорить, лучше говорите прямо сейчас. Тут лотерея: либо он сам упьется до отключки, либо об отключке позаботится кто-то другой. Насильственно. Он тут уже всех успел достать. Даже со мной норовил драку затеять.

— Отлично.

— Может, приедете за ним? Я предлагал вызвать ему такси, но он отказался. Вы ж его знаете.

— Уже еду.

Шпандау нажал на отбой.

— Нужно съездить и забрать его.

— Битый небитого везет. Так, получается?

— В каком смысле?

— А в таком, что мне придется беспокоиться, как бы вы оба не надрались до потери сознания. Вы идете по той же дорожке, что и он. Честно говоря, я уже подустала прикрывать его и не хочу разгребать дерьмо еще и за вами.

— Сидишь на телефоне — вот и сиди.

— Прекрасно. Спасибо большое. Я оценила, до чего глубоко вы понимаете, чем я тут занимаюсь днями напролет.

— Извини, Пуки…

— Это вы меня простите, но возьмите лучше свои гребаные извинения и засуньте себе в жопу. Вам обоим не мешало бы привести себя в порядок. Мне жаль, что ваша личная жизнь в полном говне, действительно жаль. И я даже не возражаю против того, чтобы на время заменить вам школьного психолога и по совместительству мальчика для битья, особенно учитывая, что я верила, будто каждый из вас старается исправить ситуацию. Только вы не стараетесь.

— Спасибо за сочувствие.

— Да ладно вам! Чему тут сочувствовать? В городе полно женщин, подходящих по всем параметрам, а он нацеливается именно на тех, от кого больше всего вреда. И сам это знает. А вы, вы вообще ничего не предпринимаете. Болтаетесь, как говно в проруби, и чахнете из-за того, что вас бросила жена. А чему тут удивляться, она ведь бросила вас из-за этого вашего дурацкого подхода к жизни, вы никогда ни за что не боретесь, чуть что — норовите спрятаться в норке. В конце концов людям просто надоедает жить ради вас и вместо вас. Да проснитесь же вы, мать вашу! Вы оба!

— Послушай, Пуки…

— Не хочу вас в ближайшее время ни видеть, ни слышать. Обоих, — отрезала она. — Я серьезно.