В блинной бонус удвоился. Зорька покосился на толпу волков, гонявших чаи и игравших в нарды, и просидел рядом с Вероникой, пока та наелась. Волки дружно проявили заинтересованность, вызвавшую у Вероники раздражение – она не любила, когда в нее швырялись скомканными салфетками. Зорька не вмешивался, на лице крупными буквами было написано: «Ты сама в это ввязалась», но когда Веронику на выходе попытались ухватить за задницу, коротко и грозно рявкнул, отогнав назойливого ухажера.

Возле дома Зорька расщедрился на совет:

– Не ночевала бы ты здесь одна.

– Обидят?

– Не обидят, но напугают.

– Учту, – пообещала Вероника.

Сразу заснуть не удалось. Она прислушивалась к шорохам и скрипам – а их в разваливающемся доме было с избытком – прислушивалась к себе, анализировала ощущения. Чувство, что она приблизилась сразу к двум целям, согревало душу и нашептывало: «Все будет хорошо». Вероника отметила, что присутствие Зорьки в радиусе досягаемости спутывает мысли, мешает выстраивать многоходовые планы – временами запах волка слишком сильно будоражил, заставлял прилипнуть взглядом. А от созерцания появлялось желание привалиться волку под бок и сидеть рядышком, напитываясь спокойствием.

«Мне этого мало. Хочется молниеносной победы, Зорьки у своих ног. Заполучить, захомутать, а уже потом, имея его в собственности, просиживать в обнимку и разговаривать. В части полно пустых квартир, неизвестно, кто появится завтра в соседнем доме. Польстится Зорька на какую-нибудь несчастную волчицу, начнет опекать, а меня забудет».

Средство для штурма твердыни можно было приобрести – здесь, в Ключевых Водах, нашелся любопытный магазинчик, из-под полы торгующий темномагическими амулетами. Вероника приценилась к приманке для альф – плетеному кулону, похожему на крохотный ловец снов. Нити и перья были пропитаны травяным отваром, закрепленным заклинанием. По словам хозяйки, продемонстрировавшей Веронике плотно запечатанный прозрачный футляр, действие кулона в помещении на пару часов лишало разума и воли любого альфу-волка, заставляло думать только о сексе.

«Можно купить. Заманить его сюда, в дом. Или пробраться в его квартиру – не всегда же он будет жить вместе с медведем».

«А потом? – неожиданно спросила висица. – Он же очнется и поймет, что это был морок. Зачем ты торопишься? Подожди».

«Отстань, – буркнула Вероника. – Мне хочется привязать его покрепче».

В три часа ночи, измаявшись от разнообразных мыслей, и чувствуя себя отравленной медленным ядом, она вышла во двор, где все время раздавались какие-то странные звуки – как будто кто-то ползал по траве. Прогулка с баллончиком перцового газа наизготовку привела под дерево на склоне, с которого падала переспевшая шелковица. Вероника поняла, что брызгать газом на шелковицу бесполезно – дерево не испугается и не устыдится, съела одну ягоду, вернулась в кровать и мгновенно заснула.

Утром, под чашку растворимого кофе, пришлось ответить на звонок отца – телефон уже переполнился непрочитанными сообщениями и пропущенными вызовами. Не то чтобы Веронике сильно хотелось отчитываться и откровенничать, но дальнейшее игнорирование могло натолкнуть папеньку на мысль, что чадо кто-то украл и тратит деньги с семейного счета, требуя подтверждения платежей от заложницы.

– Как твои дела, Ника?

Отец всегда начинал разговор осторожно, словно выходил на минное поле.

– Купила дом, – сообщила Вероника. – Обживаюсь.

– Я просматривал счета. Скажи, пожалуйста, а что ты купила? Небоскреб?

Вероника вспомнила количество нулей в чеке, немного устыдилась и приукрасила положение дел:

– Двухэтажный дом в живописном месте, с разветвленной системой подземелий. Доплатила за антикварную мебель и картины на стенах. Буду разбирать сундуки с деревянными статуэтками и ручными вышивками. Хочу пополнить экспозицию народных ремесел в музее.