Тут и прозвучало главное. Я даже, потом пару раз глазами хлопнул. Выдал мне Павел Павлович заветный секрет бузников. Не лишусь я головы за такое знание?
— Плын.
— Что?
Я на фельдшера с непониманием смотрел.
— Плын — вот что нужно. Как иголка он коленца сшивает.
— Не понимаю я, Павел Павлович. Про плын этот.
Я такого слова здесь раньше не слыхал. Дома — тем более.
— Особое состояние сознания, восприятия, — весьма научно сформулировал ответ Павел Павлович.
— Всё равно не понял…
Дурак-дураком я сейчас перед фельдшером стоял. В этот момент я глазами ещё не хлопал. Это уже позднее было.
Глава 18
Глава 18 Про бузу, Павла Павловича и академика Бехтерева
— Плын…
Павел Павлович из здесь и сейчас куда-то в облака нырнул. Задумался.
— Как тебе, Ваня, объяснить…
Головой несколько раз качнул, вздохнул глубоко.
— Дело тут не простое… Вот бы этим вопросом земляку нашему, Владимиру Михайловичу Бехтереву, тайному советнику и академику заняться… Писал я ему, но ответа не получил. Затерялось, скорее всего, моё письмо.
Фельдшер пальцами правой руки, что на столе у него лежала, по столешнице побарабанил.
— Когда после фельдшерской школы сюда я приехал, многое мне чудно тут было. Самое первое — как мужики пляшут. Заиграет гармошка, они и начинают. Станут в круг…
Тут Павел Павлович опять мыслями своими на какое-то время из действительности выпал. Сидел и улыбался чему-то. Молодость, наверное, вспомнил.