— Младшие вятки в коридор балуются, — продолжал между тем Павел Павлович. — Тут уже на три команды делятся. Две — параллельно друг против друга в линии выстраиваются. Шагах в двадцати друг от друга. Коридор делают. Третья команда — внутри его. Причем, на ограниченном пространстве. Чем ребята старше, тем оно меньше. Команду внутри коридора две первые снежками и обстреливают. Тут смотреть надо в оба и тем, кто кидает. Из другой линии тоже может прилететь… В кого в коридоре попали, тот бросать идёт, а попавший на его место становится.

Говорил Павел Павлович как по писанному. Скорее всего, в его трактате про бузу, это всё уже было отражено. Напечатает от в губернской типографии свой труд и на всю Россию прославится. Ну, тут есть за что.

Фельдшера как прорвало. Нашёл он в моем лице благодарного слушателя и рассказывал, рассказывал… У меня не только щеки уже замерзли, но и мочки ушей я тереть начал.

— Снег сойдёт, немного земля подсохнет — в города начнут играть. Ножичками. Палочкой черту прочертят и по обе стороны от неё города кружками обозначат. Поближе к черте — наши. Слободской, Вятка, Малмыж, Котельнич, Елабуга, Сарапул… Подальше — уже Нижний, Москва, Киев. Совсем далеко — Париж, Берлин. Ну, разные. Какие знают. Затем, совсем как большие, уговариваются, каким хватом в какой город ездить будут, кидать значит. Скажем — в Глазов… — Павел Павлович на секунду задумался. — Держим нож за рукоятку, как термометр, когда его встряхиваешь, и без оборота втыкаем в землю. Вот ты в Глазов и съездил. Дальше — пусть Слободской будет. Тут уже другой хват по уговору. Допустим — средний и безымянный пальцы прижимаем к ладони, а нож рукояткой вверх удерживаем указательным пальцем и мизинцем. Бросаем в кружок Слободского с пол оборота…

Да… Не знаю, как здесь, а у нас такое в типографии точно бы не напечатали… Ножи деткам кидать. Указательным и мизинцем их придерживая. Все сухожилия на пальцах так они себе перережут…

— Не режут они себе пальцы? — озвучил я свой вопрос Павлу Павловичу.

— Ну… Редко…

Как от досадной мелочи тот рукой отмахнулся. Прикурил, дымок в морозный воздух выпустил и продолжил.

— Скажем, дошла очередь до Вятки. В уезды все уже съездили. Хватом средним и безымянным пальцем метнули, одним безымянным, одним средним рукояткой вверх… Вятка — губернский город. Тут уже спиной и бочком парнишка к черте садится, ножик за лезвие большим и указательным пальцем держит рукояткой от себя. Мечет рукояткой на себя. Нож, перед тем, как в Вятку попасть, должен полный оборот сделать…

У меня уже зуб на зуб не попадает, а Павел Павлович мне как съездить в Москву рассказывает, потом — в Париж… Тут уж нож надо с головы бросать.

— Павел Павлович, что-то морозно… — тонко намекнул я на окончание рассказа.

— А, да… Пошли.

Мальчишки же всё снежки друг в друга кидали. Похоже, им совсем холодно не было.

Тятька помер, мамка вдовка.

Сын — отчаянна головка.

Сын — отчаянна башка.

Не хожу без камешка…