Зря на Агапита наговаривают… Не злой дух в него вошёл, божье это наказание…

Агапит пока смирёный был. Всю дорогу до пятачка ни слова не проронил. Не улыбнулся. Одно, как топоры взял, словно взвесил их, поудобнее для себя перехватился. Не как брат ему их сунул…

Ещё Бугай согнувшись хрипел и за горло держался, не упал пока, а сбаламученные им высоковские первые шаги в сторону артели Федора делали, кум Никола заветное слово на ухо Агапиту шепнул.

Тот до этого момента стоял, чуть-чуть как гибкий ивовый прутик на ветру покачивался, как будто перед носками своих сапог что-то разглядывал, а тут глаза на бегущих к артели Федора поднял. Не приведи кому сейчас в них своим взглядом упереться…

С места, пока с опущенными вниз топорами, немного сгорбившись, Агапит всё ускоряясь на высоковских побежал. Вот уже одного, второго со своего пути отточенной сталью походя смахнул…

Те, кто из артельных в рядке ближе к Агапиту стояли, шаг, другой сделали и встали. Под топоры Агапита никому не хотелось попадать…

Высоковские тоже бойца из артели Федора узнали…

— Агапит!

Кто-то высоковский это даже успел крикнуть, до того как кровью из сонной артерии брызнул.

— Агапит! Агапит!

Это уже из артели Федора забазланили.

Агапит той и другой рукой щедро смерть сеял, куму Николе и Федору грехов смертных добавлял…

Атаман — он за всё в ответе. И, за всех своих…

Высоковские, крепки были, но не устояли. Дрогнули и врассыпную бросились…

Жизнь, она одна. Сегодня каждому из них выжить надо, а завтра… Ну, завтра, оно — завтра и будет.

Кум Никола и трое его ближних расписных за Агапитом стлались. Брату Никола опять же слово шепнуть должен. Второе заветное. Угомонное.

Лишней крови артели не надо.

Кресты на шее не для виду.

Вот кум Никола хитро извернулся, ближе других к братику присунулся. Шепнул что надо.

Агапит враз столбом встал. Руки с топорами как плети упали.