За окном внезапно потемнело, и разразилась настоящая гроза. Дождь поливал дорожки, траву и цветы, как из ведра.

— Лесь! — крикнула Марина из холла. — К тебе пришли, Лесь!

Девушка вздрогнула и оторвалась от созерцания непогоды за окном. Кто-то к ней пришел? В разгар проливного дождя? Интересно, кто.

Она распахнула дверь и почти врезалась в Михаила.

Он стоял на пороге. Осунувшийся, небритый. По черным волосам и майке-поло струями стекала вода от разразившегося ливня.

— Привет, Леся.

— Привет, — потрясенная тем, что сердце колотится, как сумасшедшее, выдохнула она.

Миша с горечью посматривал в ее сторону.

— Прости меня… За все прости. За все… Я без тебя не могу. Плохо мне очень, — в синих глазах плескались отчаяние и дикая тоска.

— И мне плохо, — против воли вырвалось у нее.

К горлу подкатился комок и она всхлипнула.

Он вмиг почувствовал ее. Тут же оказался рядом, прижал к себе резко, порывисто, крепко. Целовал руки, губы, глаза, что-то говорил срывающимся голосом. От нахлынувших чувств она даже не могла разобрать, что именно. Гладила мокрые волосы, прижималась всем телом к промокшей от дождя майке, с наслаждением вдыхала его запах, теперь отчего-то кажущийся родным.

Они каким-то образом оказались на ее кровати, и продолжали ласкать друг друга.

— Я не могу без тебя, Леся. Я так сильно тебя люблю. Меня будто самого важного лишили после того, как ты ушла от меня…

Она ничего ему не говорила в ответ. Но с души, будто упал огромный тяжелый камень.

— Я же тебе в тот вечер собирался предложение делать… Кольцо купил, отца предупредил… А потом это все выяснилось. Мне всегда казалось, что я тебя защищаю. А получилось, что сломал тебе жизнь. Я не хотел, Леся.

— Все получилось, как получилось… Ничего не исправить уже… — шептала она в ответ. — Я рада, что ты пришел. Без тебя мне было очень одиноко.

Ее слова потонули в объятиях и поцелуях. Он целовал ее страстно, нежно, доводя до исступления, заставляя вздрагивать от нахлынувших чувств.

Они не выпускали друг друга из объятий до самого вечера, и впервые у нее на душе было спокойно. Она смирилась со своим настоящим.

— Я не пью таблетки, Миша, — она спохватилась, когда было поздно. — Уже несколько дней не пью. Боже… Я же могу преподнести нам неприятный сюрприз…