Где можно купить ульи? И где берут пчел?

Судя по отчетам, в СЭПО вовсю занимались этими вопросами; Бергер тут вряд ли мог их опередить.

Однако у него было одно важное преимущество: ему не надо было следовать каким-либо правилам, не надо было отчитываться – ни перед кем. А интуиция подсказывала ему, что в первую очередь все-таки надо заняться Гибралтаром.

Гибралтарский банк назывался PPB, репутацию его нельзя было назвать безупречной. Если верить веб-сайту, который, впрочем, сильно попахивал конспирацией, PPB, или Plutus Private Bank, был одним из тех банков, которые калабрийская мафия использовала для отмывания денег. Так или иначе, речь шла о предприятии, главной специализацией которого была секретность банковских операций и уход от налогов; а значит, его сотрудники уже по определению были людьми осторожными. Медленно, но верно Бергер идентифицировал несколько служащих и запустил расширенный поиск. Если ему повезет, что-нибудь да удастся откопать.

Он чувствовал себя свободным, смелым, диким, готовым схватиться за мизинец с тем, чтобы откусить всю руку.

Пока продолжался поиск, он поднялся и потянулся. Послышалось подозрительное щелканье. Он начал закостеневать, но ни погода, ни географическое положение не располагали к физической активности. Он уже несколько раз обошел остров – дорожка длиной не более километра была не предназначена для бега, там можно было и ноги сломать. Оставалось только пить виски. К своей великой, хотя и не совсем неподдельной радости, он нашел Highland Park двенадцатилетней выдержки; неприятные ощущения от того, что Август Стен имел полный контроль над его привычками, отчасти заглушались наслаждением вкусом.

По дороге обратно к письменному столу он подумал, сколько еще работы предстоит с коробками, разобранными лишь наполовину; надо что-то с этим сделать, по крайней мере, отсортировать все ненужное.

Это ведь просто пыльные руины его жизни.

Вернувшись к компьютеру, он обнаружил, что система протягивает ему долгожданный мизинец.

Бергер ухватился за него, все более убеждаясь, что теперь сможет заполучить и оттяпать всю руку. Женатый руководитель подразделения PPB зарегистрировался на сайте знакомств. Он тщательно законспирировался, но был раскрыт благодаря системе расшифровки СЭПО и FRA. В одном разговоре между двумя женщинами речь шла о мужчине, чей никнейм «Макаренков» уже сам по себе говорил о многом. И звучал многообещающе. Русский по имени Валерий Макаренков вошел в историю как самый страшный насильник, который каждый свой день рождения отмечал, насилуя женщин и девочек. Выбор такого никнейма для сайта знакомств не мог быть случайным.

Переписка между женщинами лишь подтвердила подозрения: без сомнений, этот начальник подразделения принадлежал к постоянно растущему числу мужчин, считающих сексуальные домогательства в сети чем-то совершенно естественным. Пришла пора схватить всю руку целиком.

Пока Бергер размышлял, под каким никнеймом ему лучше обратиться к жене этого донжуана и к директору банка, компьютер издал долгожданный сигнал. Бергер открыл новое окно, и на него, через экран компьютера и толстые очки, уставился Карстен.

Сэм отпрянул. Лишь через пару секунд он понял, что это всего лишь фотография. Ему наконец удалось пробраться в самые глубокие информационные дыры СЭПО и отыскать крота.

Оказалось, что фамилия Карстена – Бойлан, родился он в августе тысяча девятьсот семьдесят четвертого года в Стокгольме. К сожалению, больше никакой информации не было, и обычный поиск в Гугле не дал результатов. При этом в регистре СЭПО нашлось базовое резюме.

Карстен Бойлан поступил в СЭПО тринадцать лет назад. Через три года бумажной работы – которая на самом деле таковой не являлась – Карстен взял полугодовой отпуск, а потом медленно, но верно внедрился в самое сердце организации и постепенно вырос в должности под покровительством Августа Стена.

Ни слова о разоблачении Карстена как предателя.

Бергер продолжал смотреть на экран. Сознательная лаконичность резюме сама по себе была довольно информативной. Судя по всему, Карстена сразу же заслали в самое пекло, три года адской работы завершились, по всей видимости, профессиональным выгоранием, потребовавшим полугодового восстановления. Затем карьера пошла как по маслу. Он прошел через ад, принял боевое крещение и получил свою награду.

И все же этой информации было явно недостаточно. Бергер ни на шаг не приблизился к Карстену.

Без особой надежды он попробовал поискать различные комбинации имен Карстен Бойлан, Свен Юханссон и Юхан Свенссон. А пока решил переключиться на что-то другое.

Почему именно Тенста? Есть ли какая-то связь? Воспоминания детства? «Родился в Стокгольме» – типичная для СЭПО анонимность и безликость, это могла быть как Тенста, так и Оркельюнга. Ни персонального номера, никаких совпадений в переписи населения, никаких сведений об адресе. Жизнь Карстена до поступления на службу в была СЭПО уничтожена полностью, а его жизнь в СЭПО – сведена на нет. И все же Бойлан – довольно необычная фамилия, в Швеции Бойланов не должно быть много. Возможно, удастся найти хотя бы одного родственника? Тенста в семидесятые годы, семья американских или английских иммигрантов – даже в то время не самые типичные для Тенсты жители. Но и не слишком вызывающе атипичные. На фоне остальных потоков беженцев англоязычные иммигранты всегда выделялись. Но Бергер не мог найти никаких зацепок. Он выписал тех немногочисленных Бойланов, которые нашлись в Швеции, и взглянул в угол письменного стола. Там стоял спутниковый телефон с неопределяемым номером; он как будто относился к другой жизни.