Я подался к застывшему на земле с вытянутой рукой рыцарю. Получилась идеальная скульптура. В застывшей мимике отображался испуг и вытаращенные от изумления глаза.

— Он превратил его в камень, может и обратно сделать живым! — сделал гениальное предположение Арни.

Наши взгляды обернулись на старика, продолжавшего стоять в отдалении с выставленным на нас посохом.

— Не могу! Уже не смогу! — затрясся тот от избытка взвинтившихся нервов. — Посох превращает все в камень. Корона дает власть над камнями. Обратно в человека его не переделать!

Каменный Сир Бакки стал подниматься, заставив нас в очередной раз от него отпрянуть. Испуг сменился спокойным выражением лица. Встав, он кулаком ударил себя в грудь.

— Повинуюсь! — вырвался из него утробный, неживой голос настоящего рыцаря.

— Но мы не можем его бросить! — в ошеломлении вскрикнул я. — Ты же только что сказал, что уже не можешь обратить его в живого. Почему не можешь? Что нужно сделать?!

— У меня было каменное ожерелье. Его больше нет. Как только оно упало в колодец, у меня все пошло не так. Меня как будто лишили рук!.. — в этот момент старик видимо что-то для себя придумал, и взгляд стал меняться. — Подождите! А что если вы достанете для меня ожерелье, а? Тогда я сделаю его живым, помогу выбраться из гор. Поможете? — старик тут же насупился и, продолжая держать наставленный на нас посох, угрожающе втянул голову в плечи, словно готовясь снова применить свою особую магию. — Сразу предупреждаю — без фокусов! Попытаетесь что-то отобрать, я обоих превращу в камень! Понятно?

Посмотрел на рыцаря. То мы его едва не потеряли у Лиана, теперь вот он окаменел. Слишком много ему досталось за один день. Как будто его стадия невезения перешла в крайнюю степень обострения.

Вытянувшись по стойке смирно рыцарь смотрел на старика в ожидании приказов. Это был уже совсем не Сир Бакки. Его настоящего в нем уже не было. Сознание находилось в затуманенном или спящем состоянии. От настоящего рыцаря остался лишь неживой облик. В нынешнем состоянии он стал безвольным каменным слугой нового повелителя.

— Ты точно вернешь Бакки? Смотри, он должен быть прежним!

— За это не переживайте. Когда он сделается живым, он проснется. Достанете каменное ожерелье, я вас отпущу вместе с лошадьми и дам в дорогу еды. Договорились?

— Договорились. А куда идти-то?

Старик, наконец, убрал от нас посох, с гордостью приподнял подбородок и величаво произнес:

— Ко мне во дворец!

Каменная корона и посох действительно сделали старика едва ли не всемогущим. Он полностью оправдывал титул короля Костяных гор. Камни и даже здешние горы перемещались, как ему вздумается.

Опасный спуск от дороги к озеру по желанию старика превратился в ровный склон, постепенно спускающийся вниз. Камни сами собой двигались. Мы спокойно поднялись к дороге и старик снова все разметал. Он оседлал одну из лошадей и поехал вперед. Все большие и малые камни стали перед ним расступаться, образуя идеальную дорогу. Окаменевший Сир Бакки, тяжело топоча, последовал за нами.

Дальше мы стали свидетелями абсолютных чудес. Появлялись проходы там, где их не было. Открывались входы в высокие пещеры, по которым можно было ехать верхом.

После нашего прохода все возвращалось к прежнему виду. На дорогу снова вылезали камни, проходы закрывались, пещеры замуровывались.

В горах темнеет быстро. Каких-то полчаса и все покрывается чернотой. Едва небо начало сереть, старик породил большую светящуюся птицу и пустил ее вперед, тем освещая для нас путь.