Мне пришлось поверить, что я смогу стать человеком, который в состоянии принять позу летящего голубя. Я поняла, что единственное отличие в моей нынешней ситуации заключалось в том, с чего мне нужно начинать. Я мучилась от боли, я была повержена, я не могла стоять, не говоря о том, чтобы ходить, однако у меня была воля. Воля, которая могла помочь мне наполнить свое разбитое тело почтением к его былым способностям, а также к тому, на что оно было способно в данный момент. Я могла с уважением относиться к тем трудностям, с которыми оно сталкивалось сейчас, принять их. Просто таково было состояние моего тела сейчас. Мне нужно было переименовать дискомфорт в трансформацию. Я обязательно смогу восстановить свою былую силу, пускай это будет и долгий путь. Я буду радоваться каждой маленькой победе. Сегодня я стала человеком, который смог самостоятельно надеть на себя носки.

Я почувствовала себя странным образом благодарной.

Внезапно мои почки снова заработали. Эти спящие фасолинки в одночасье решили проснуться и снова взяться за свою работу, избавляя мой организм от литров избыточной жидкости. Я теряла по два килограмма в день, а порой и больше. По мере того, как мои ткани становились более плотными, мне было все легче и легче двигаться. При росте в метр пятьдесят семь я весила добрых девяносто килограммов. Когда кто-то избавлял меня от ненужных усилий и надевал на меня носки, я могла встать и сделать несколько шагов без посторонней помощи, пока не натягивался кислородный шланг, вынуждая меня вернуться в кровать. Меня постоянно клонило влево, из-за чего я порой упиралась в стену – это было следствием поразившего отвечающую за поддержание равновесия часть мозга инсульта. И хотя со временем я научилась противиться тянущей меня вниз силе и даже выровняла свою походку, для этого мне требовалось очень сосредоточенно анализировать поступающие к органам чувств сигналы. При хорошем освещении я справлялась без особого труда, однако попытка пройтись в темноте неизменно оборачивалась синяком на левом плече. Эта проблема продолжает доставлять мне хлопоты и по сей день. Рэнди улыбается со знающим видом каждый раз, когда звонят из авторемонтной мастерской и говорят, что развал-схождение у моей машины в полной норме и никаких проблем они не нашли. Я научилась просто пожимать плечами и говорить: «Ладно-ладно. Я больше ее не привезу. Просто в этот раз я была совсем уверена, что ее тянет влево». Мне сложно вставать на эскалатор: мой мозг просто не в состоянии должным образом объединять полученные каждым глазом картинки, когда я смотрю вниз. Я топчусь наверху, и позади меня начинают собираться люди, ожидая, что я вот-вот на него встану.

Тогда, в больнице, в один прекрасный и многообещающий день медсестры сговорились с физиотерапевтами и попросили специалиста по дыхательной терапии водрузить баллон с кислородом на массивную инвалидную коляску.

«Ну вот, – сказали они. – Держись за ручки, вот так вот. Посмотрим, как далеко ты сможешь уйти. Если устанешь, то в любой момент можешь присесть в коляску отдохнуть».

Я посмотрела на них глазами, которые, видимо, были наполнены ужасом.

«Я пойду рядом, не переживай», – заверил меня Рэнди.

Я схватилась за черные пластиковые ручки и нагнулась вперед, стараясь перераспределить часть своего веса на коляску. Я толкнула ее вперед и сделала первый нерешительный шаг. Она благосклонно поддалась, при этом не укатываясь от меня в сторону. Она была тяжелой и надежно стояла на месте. Рэнди надел на меня вторую сорочку, чтобы прикрыть, – это явно свидетельствовало о том, что он рассчитывал, что я пройду достаточно далеко, чтобы натолкнуться на других людей. Сделав еще несколько шагов, я неожиданно для себя оказалась в коридоре. Я повернула за угол. Я шла. Впервые за долгие недели я покинула свою палату.

Я почувствовала себя достаточно уверенной, чтобы не смотреть под ноги и оторвать глаза от пола. Я встретилась взглядом с хирургом, которого тут же узнала, и его лицо побледнело.

«Вау», – только и сказал он.

Полагаю, он был совершенно справедливо впечатлен моими успехами.

«Я-я думал, что вы умерли», – заикаясь, произнес он.

Я важно повернула голову в сторону, задержалась на мгновение, а затем молча прошла мимо него.

Со временем я научилась распознавать этот характерный взгляд людей, которые словно увидели призрака. Врачи и медсестры, с которыми мне доводилось иметь дело вскоре после попадания в больницу, замирали на ходу, в полном шоке от того, что увидели меня живой. Поначалу я находила это оскорбительным. Мне казалось, что они не имели права давать оценку моей силе и воле к жизни, совершенно не зная меня. Со временем, однако, я стала считать это комплиментом – они лишь безмолвно давали понять, насколько плачевным было мое состояние и насколько невероятным было то, что я по-прежнему жива.