Павлик безвольно повис на руках Веры, сломленный своим горем. Терять близких людей всегда тяжело, особенно тяжело, когда тебе всего шесть лет. Вера гладила ребёнка по голове и шептала на ушко успокаивающие слова. Её сердце сжималось от страха за дальнейшую судьбу мальчика. Сиротка, оставшийся один на один с миром. Человек-невидимка. Один из многих. Вера так хотела избавить его от этой боли. Окутать своей любовью, как защитной пеленой.

– Завтра мы направим к вам представителей из органов опеки, – откуда-то издалека услышала Вера голос участкового. – Ребёнок будет распределён в один из детских домов, до выявления ближайших родственников, готовых принять его на воспитание.

– Детский дом? – переспросила потрясённая Ксюша. – Разве он не может пока остаться с нами?

– К сожалению, нет. Вы не являетесь близкими родственниками, – ответил парнишка, сочувственно взглянув на малыша, который зарыдал ещё громче, услышав про детский дом.

– А что если родственники не объявятся? – глухо спросила Вера.

– В таком случае осуществлять защиту прав и интересов ребенка будут органы опеки. Они же должны будут принять меры по его дальнейшему устройству.

– Что это значит? – переспросила Ксюша.

– Мальчика переведут в приют, если не появятся желающие взять над ним опекунство или усыновить его, – уточнил молодой человек.

Вера подхватила Павлика на руки и унесла в комнату, предоставив Ксюше возможность уладить оставшиеся формальности.

Малыш был совсем обессилен от пережитого потрясения. Безвольной куклой он лёг на кровать, уткнувшись в подушку и тихо всхлипывая. Вера не могла подобрать слов, способных утешить Павлика. Она просто поглаживала его по голове, повторяя как мантру: «Не плачь, родной… Всё будет хорошо… Всё будет хорошо…»

Уставший от безутешных рыданий, Павлик уснул на промокшей от слёз подушке. Вера бесшумно покинула комнату, ей нужно было поговорить с Ксюшей. Нужно было систематизировать свои хаотично блуждающие мысли.

Ксюша сидела у окна и курила. Лицо было опухшим от слёз.

– Тебе нельзя, – коротко бросила Вера, забрав у подруги сигарету и жадно затянувшись.

– Что же теперь делать? – спросила Ксюша.

– Наталья рассказывала, что у неё есть свекровь. Какими бы ни были их взаимоотношения, всё-таки Павлик её родной внук. Она должна принять его.

– Нам нужно найти её и убедить забрать Павлушу. Ему нельзя в приют, – сказала Ксюша.

Вера не ответила, погружённая в свои мысли.

– Нужно перебрать все бумаги в комнате Натальи. Гдето должен сохраниться адрес её предыдущей прописки, – продолжала Ксюша. Она умела сохранять ясность сознания в критической ситуации, в отличие от Веры, которая была просто морально раздавлена всем происходящим.

Вера думала о том, что детство Павлика сегодня закончилось. Что больше никогда он не познает тепло маминых рук. Что больше никогда не услышит её голос… И она снова заплакала.

Вечером, пока Вера, утешая Павлика, пыталась заставить его что-нибудь съесть, Ксюша искала хотя бы маленькую ниточку, ведущую к бабушке Павлика. И нашла. Выписка из роддома с указанием адреса прописки роженицы. Это уже было хоть что-то. Завтра с утра нужно будет проехать по указанному адресу и всё уточнить.