Подробностей я Ксюше не рассказала. Захотелось сохранить это только для себя.

Она была уверена, что я со всем справилась, пусть и не на твердую пятерку. У меня была надежда, что мужчина не побежит жаловаться начальнику подруги «на нее» — все-таки мы не в детском саду, где за каждый даже легкий удар лопаткой поднимают вой, и он вроде казался довольным, когда я лишила себя белья и оставила часть безумно дорогого комплекта ему на память.

— Правильные мужчины на дороге не валяются, — скрыть грусть в голосе от Ксю не удалось, потому что резко в голову влезли воспоминания о недавно законченных отношениях, в конце которых меня обвинили во фригидности, зажатости и вообще, кажется, во всех смертных грехах. — И кто мне говорит о мужчинах? Ты? Тебя подменили инопланетяне и вместо моей Ксю сейчас здесь сидит хорошо замаскированный гуманоид, у которого зеленая кожа под слоем тонального крема?

— Я же тебе не о любви вещаю. Хороший качественный секс еще никому не вредил. А некоторые врачи вообще говорят, что он необходим каждой женщиной. Хотя бы для здоровья. Ну, чтобы проблем с ним было меньше…

В голову опять лезет Адам.

Вспоминаю свои ощущения рядом с ним.

Меня еще никогда так не целовали. Раньше все казалось каким-то отвратительно слюнявым, а вчерашним вечером я терялась в этих поцелуях и не хотела, чтобы они заканчивались.

Что там говорила Ксю? Правильный мужчина?

Он на сто один процент был правильным для меня.

— На моей кухне разговаривают о приличных вещах. Как там твоя мама? — отрываю Ксю от ее лекции, и она начинает рассказывать о не слишком удачной встрече с Екатериной Петровной.

В доме у подруги теперь стерильная чистота, холодильник забит правильными продуктами, а все стратегические винные запасы Ксеньки скрасили вечер компании дворовых школьников, которые не побрезговали бутылками на лавочке.

Как же Ксю бесилась, когда во всех красках описывала мне расточительство коллекции в несколько десятков тысяч. Я так и не уловила, рублей или это было в валюте. Мама ее точно была бы в шоке, узнай она о настоящей стоимости.

На следующий день в аудитории на скучной лекции я исписала все поля тетради одним единственным именем в разных вариациях почерка, так что в конце занятий пришлось вырывать добрую часть листков — лекции с которых я предварительно сфотографировала — чтобы ничего не напоминало мне о дрожащих коленях.

— Ева! — меня окликают сзади. — Доченька, ты ведь уже освободилась? Уделишь мне время?

— Мам? Что ты здесь делаешь? — мое удивление было вполне оправданным, потому что раньше мама не встречала меня после учебы. — Что-то случилось?

— Нет, конечно нет. Я просто была неподалеку и решила заглянуть к тебе, соскучилась очень по своей девочке. Мы не виделись целую вечность, — шесть дней, если точнее. И это не самый продолжительный срок. — Посидим где-нибудь? У меня сегодня больше нет никаких дел, я была бы рада провести время с дочерью.

Странно.

Обычно по будням мама пропадает в каком-нибудь спа-комплексе, а потом звонит мне глубоким вечером и жалуется на усталость. А когда я иронично спрашиваю, где же она успела устать, на массаже или под очередным обертыванием, смеется и называет меня «маленькой дурочкой», которая лет через десять узнает, что поддерживать статус привлекательной женщины — тяжелая работа.

Лет через десять мне будет тридцать, и максимум, который я введу в свой привычный неизменный комплекс уходовых процедур — увлажняющий крем каждый день, а не когда мозг решил напомнить о купленных баночках. Мне, наверное, придется отбиваться от советов матери, потому что свое маниакальное омоложение она, кажется, начала еще раньше.

Я не готова тратить свою жизнь на то, чтобы мне ежедневно разглаживали морщины и кололи всякую дрянь для предотвращения новых.