Я никогда не заявлялся домой в таком виде. С друзьями, в школе – пожалуйста. Или там, где никто не сможет увидеть, насколько я попирал то, что в меня вкладывали: внешнее величие. Но сейчас я другой, я не боюсь отца. Раньше боялся. Потом восхищался. Потом – вовсе ненавидел. А когда он умер – мне было больно. Мне хотелось, чтоб у меня был гребаный маховик времени, хотелось вернуться в прошлое, изменить пути моего отца, чтоб они не привели ко всем этим страшным последствиям.

Я вошёл в гостиную изрядно пьяным. В комнате, к слову, стояли уже столы с приборами, а Добби суетился выставляя на стол еду, которая то и дело летала над столом.

Я взял с пролетающего мимо подноса пару тарталеток и закинул их себе в рот. Это так просто: не моя рук, не соблюдая вообще мер какого-то приличия, просто запихнув в себя их.

Отец стоял возле камина и рассматривал какие-то бумаги, когда его цепкий взгляд выудил моё дикарское поведение, он скривился, отложил свои записи в воздух, после чего те пролетели мимо меня, и медленным шагом направился ко мне.

- Как понимать твоё это поведение? – надменным тоном спросил он. – Ты хочешь получить наказание?

- Люциус, - сдержанно, но с просьбой в голосе произнесла моя мать, когда внезапно появилась в двери следом за мной. Она прошла к отцу и стала по его правую руку, с некой толикой осуждения осматривая бухущего меня.

Я вздохнул.

- Отец, тебе нужно прекратить все свои дела по поводу грязнокровок, а уж тем более прекратить любые отношения с Петтигрю и Долоховым, - да, я не подготовил речь. Я искренне пытался, но в итоге нужных слов не нашёл и спустил всё на импровизацию. Я ведь Малфой, я всегда выкручивался как мог, это у меня в крови.

Отец поднял брови, а потом хохотнул в присущей ему сдержанной манере:

- Ты смеешь указывать мне, что делать, щенок? Или постой… - он прищурился. – Ты пьян? Ты смеешь приходить ко мне в таком виде и лезть в мои дела, командовать моим домовым эльфом? Похоже, я и правда давно тебя не наказывал. – В его голосе сквозила сталь, которой я так раньше боялся.

- Отец, твои дела приведут нашу семью в ад. Снова! – я терял самообладание, а алкоголь только разгорячил мои нервы. Выпить полбутылки огневиски было явно плохой идеей. Но я ведь не какой-то там герой и святоша, чтоб у меня всё шло по плану и по правильному, Мордред его дери, пути!

- Да что ты знаешь об этом, щенок! Ты ещё из подштанников не вырос, чтоб указывать своему отцу! Скажи спасибо, что у нас сейчас званый ужин с Петтигрю и его коллегой. Накажу тебя позже! И за самодеятельность по поводу домового и за выходку утром, и за нынешний вид!

- Да я видел весь тот ад собственными глазами! Прочувствовал на собственной шкуре! – я поднял голос. Рука сама скользнула в карман за палочкой, отец дёрнулся к своей. Взмах – и я стою перед родителями в другом облике. Вместо юного парня стоит взрослый мужчина с седыми вискам и извечной щетиной. Я рванул рубашку на себе, из-за чего на пол посыпались пуговицы. На оголённой груди красовались уродливые шрамы – некоторые от Сектусемпры Поттера, а некоторые – отголоски Азкабана.

Мои родители ошалело смотрели на иллюзию, которую я на себя напустил.

- Я был в будущем, отец! – с запалом говорил я, удовлетворённый результатом своих действий. – Я видел, к чему привели эти идеи, которые прославлял ещё Тёмный Лорд. Я утопал в морях крови и боли. Я был в Азкабане! А ты… ты был мёртв!