Одним глазком смотря на Клео, вторым приглядывала за барменом. Здесь еду готовили в подвале? Где именно? Местная СЭС в курсе или объект «не учтен»? Нас ничем не отравят? Санитарные нормы исполнялись? Еда готовилась чистыми руками? Разве Клео не мог пообедать в кафешке попроще? Без тканевых скатертей и стеклянной многоярусной люстры. В середине стола звездочкой вспыхнул бенгальский огонь и превратился в хрустальную прямую вазочку с алой розой на длинном шипованным стебле.

Фокус отвлек меня, и я не уследила за барменом. Вот он был за стойкой и в следующую секунду уже подавал тарелки с яствами. Блюда одно за другим исчезали с отполированной поверхности барной стойки, появляясь сначала в руках бармена, а затем на столе. Мясо, обильно вымоченное в соусе, картофелеподобный гарнир с овощами достался Клео. Мне полагался салатик и кусочек рыбки. Будь я на свидании, убила бы парня за такой выбор! Но дареному коню в зубы не смотрят!

— Магнус, прости, но… — просить неудобно, только промолчать не получалось. В любом случае нанесу непоправимую обиду, а так хоть оправдаюсь.

— Что случилось? — куратор пристукнул указательным и средним пальцами по большому, подавая еще какой-то сигнал бармену, который тут же кивнул. — Не нравится?

— У меня аллергия на рыбу. И орехи тоже, — от соуса, которым полито мясо, веяло ореховым запахом, а в салате лежало что-то, похожее на арахис. — Прости. Мне, наверное, нужно было сразу сказать.

Клео рассмеялся, откинувшись на спинку стула. Его губы чуть дрогнули в улыбке, но мимика лица сильно преобразилась. Я закусила губу и сложила руки на коленях, вжав голову в плечи. Блюда наверняка стоили немало и поданы были как в лучшем столичном ресторане (как фильмах), а я, по факту, заявила, что есть такое не буду ни при каких обстоятельствах.

— Наш первый ужин и такое… Хотел показать тебе несколько любимых блюд, а оно вот как обернулось… — Клео вздохнул, вырвав у меня вздох облегчения. Не разозлился. Уже хорошо. — Знакомство с экзотической кухней провалено. Дома… ты ела мясо?

— Разве соус не ореховый? — с сомнением произнесла, покосившись на знатный кусок в соседней тарелке.

— Нет, — усмешка. — Ягодный. По особому рецепту. Раз не признаешь запаха, значит на твоей родине такой ягоды нет. Жаль. Очень жаль. Большая потеря… для счастливого детства.

К чему торжество и что праздновали предусмотрительно не спрашивала. Клео пребывал в шатком настроении, когда один шаг — и ты либо доволен, либо в бешенстве. Спустя две минуты тарелки с рыбой и салатом исчезли, их заменила мини-версия мясного блюда с зажаристыми колясиками картофеля, на неуверенную проверку оказавшиеся помесью риса с луком. Потому мясо пробовала с опаской и снова ошиблась: соус, действительно, не имел ничего общего с орехами.

На столе рядом с цветочной вазочкой появилось два бокала, и бармен поспешил наполнить оба. Я чудом успела перехватить второй, накрыв его ладонью. Оба мужчины вопросительно посмотрели на меня, притом в глазах куратора явно читалось опасливое удивление и настороженность. С чего вдруг? Или?..

Слишком много «или» свалилось на меня и путалось-путалось-путалось. «Или», «или», «или»… Голова кругом! Концерт того стоил? И бармен, и Клео продолжали сверлить во мне дыры, а я недоуменно переводила взгляд с одного на другого. Они ни разу в жизни непьющего человека не видели? Или… сами собой подвязались факты моей новейшей биографии. Может, объясниться сразу?

— У меня непереносимость алкоголя. Вплоть до госпитализации, — какое облегчение во взгляде Клео, какого в своей жизни ни разу не видела! — Спокойно, я не залетела!

— Позвольте предложить вам ягодного отвара? — наклонился бармен, поставил бутылку рядом с розой и, забрав второй бокал, мгновенно удалился. Я даже на вопрос ответить не успела!

Обед продолжался в полном молчании: ягодный чай с засахаренными фруктами оказались в самый раз после мяса и рисовых чипсов. Клео ел рогалики неизвестного происхождения: они имели сероватый, как слоновая кость, цвет и выглядели словно сырое тесто. Если бы увидела эти рогалики до того, как подали основное блюдо, ни за что на свете не стала есть мясо. Испугалась бы отравиться. Время шло, а основной разговор не начинался. Для чего-то ведь он привел меня? Только для чего?

— Хель, ты чем-то расстроена? Выглядишь измучено. Неужели так подействовали сутки голода?

Голос Клео звучал обеспокоено, зато лицо практически ничего не выражало. Мне невероятно сложно ориентироваться в непроглядных пучинах его постоянно меняющегося настроения, что пугало даже больше, чем его дальновидные планы на мой счет.

— Все в порядке. Правда, — я предпочла утопиться в пузатенькой кружке ягодного чая, чем отвечать на нелепые вопросы. Разве куратор не понимал, какие мысли терзали меня? Неважно, умел он читать мысли или нет. Зато он знал, каким образом я попала в чужой для меня мир, и что я вообще никогда не принадлежала ему. — Тяжело засыпаю на новом месте.

— Дурная шутка, — отозвался Клео и пригубил вина. — Мне бы… следовало объясниться с самого начала. Тебе было бы легче. Жаль. Старуха Лунн умна и могущественна. Ее лояльность ко мне и брату… весьма сомнительна. Если она узнает, что ты… не просто прихоть… Я не мог вести себя с тобой иначе.

Так и знала, что Магнус Фиар — старший брат! Вот только чей? Змея? Оба имели одинаковые татуировки на правом бицепсе, оба блондины (как и многие, кто мне встретился в огненной академии), у обоих карие глаза (у меня, кстати, тоже)… Строить логические цепочки исключительно на внешних данных — плохая идея. Искать родственные связи по цвету волос и глаз то же самое, что для русских китайцы все на одно лицо. Для китайцев русские, кстати, тоже самое. Но имел ли какое-то отношение к мужчине из сна Змей? Тьфу! Зэлден! Стоило сразу решить вопрос, раз дали возможность его задать.