— Огненная академия расположена на одном из четырех полуостровах страны, — спокойно пояснил Клео, оглянувшись. Сундук верно ехал за нами, паря над землей сантиметрах в пятнадцати-двадцати. — Четыре магических академии концентрируют силы и являются барьером, защищающим королевство от враждебных намерений других стран. В первую очередь, империи драконов.

— В войне редко бывают правые и виноватые, — задумавшись, не заметила, как пустилась в дебри рассуждений. По истории за «умные мысли» и собственное мнение учитель мне всегда ставил пятерки. — Обычно в войне виноваты люди власти с двух сторон, жаждущих отхватить больше денег, ископаемых и сфер влияния. Очень редко имеет место быть один агрессор.

— Верно. Но не советую делиться сокровенными мыслями со всеми подряд. Лучше вообще никогда не озвучивай ничего подобного, — посоветовал Клео, и мне совершенно понятно его беспокойство. — За подобные идеи убить могут.

— Знаю. Больше не буду.

Голова опустела, и даже обновки не радовали. А какую радость они могли принести, если были приобретены на чужие деньги? Я заводилась, накручивая на себя, придумывая все более жуткие наказания и обязанности. Мысли доходили до рабского труда на полях под жарким полуденным солнцем, а то и что похуже… Глупости! Если Клео и будет меня использовать, то исключительно в «придворных» интригах. Они ему больше по характеру подходили.

— Магнус… Что меня ждет? Учеба в огненной академии? Или меня доставили сюда для чего-то другого? — говорила тихо, чтобы не привлекать внимание немногочисленных прохожих. Рабочее время как-никак.

— Возможно, — обтекаемо ответил Клео. — Разве тебе не понравилось играться с магией? Всю ночь в библиотеке просидела. Развлекайся этот год. Потом… потом посмотрим, что будет дальше.

«Провинившийся адепт» заберет меня с собой после выпуска? Стоило ли эти слова понимать, как «он учится в академии последний год»? Значило ли это, что его мне нужно искать среди адептов третьего года обучения? Или имели место быть еще какие-то факты, которые я не учла по случайности или незнанию?

Клео молчал, как партизан. Из него мне не удалось вытянуть ни слова, сколько бы сил не прикладывала. Различного рода оговорок он себе не позволял. Одна улица сменила другую, менее благоустроенную, но до ужасов, рассказанных седым похитителем, ей тоже далеко. Третья чистотой не блистала, и до меня начинало что-то доходить. Жаль только, сама не понимала, что именно.

— Ма-агнус, а мы куда? — складывалось впечатление, будто меня вели на убой. Рановато.

— Пообедать там, где не распространяется академический контроль.

Кушать? Правда? Ты — не ты, когда голоден. После вчерашней диеты противное чувство не беспокоило, но грозилось втихаря подорвать здоровье. Слишком много заботы даже для старшего брата. Меня хотели использовать, и «провинившийся адепт» вовсе не при чем? Или между ним и Клео на самом деле имела место родственная связь? Или?.. Слишком много «или» сбивало с толку, и я уже не знала, чего ожидать и кому верить.

Спуск в полуподвальное помещение бомжеватого вида усилил паранойю, и я очнулась: назад пути не было, города я не знала и бежать некуда. Крутая лестница испещрена следами ржавчины, пожара и даже пролитой кислоты. Мне приходилось держаться за локоть куратора в надежде, что он не бросит меня катиться вниз, если оступлюсь. С каждой секундой напряжение нарастало, и я чувствовала себя героиней вполне себе приличного ужастика.

Но мои опасения не подтвердились: мы пришли в небольшое, явно полулегальное или вовсе нелегальное заведение. Темное бордово-коричневое помещение кричало роскошью интерьера. Справа от неприметного входа молодой мужчина за барной стойкой экспериментировал с пропорциями коктейля, слева располагались небольшие столики, застеленные кроваво-красными скатертями. Никаких окон или дверей не заметила, впрочем, не слишком активно мотала головой и не пыталась рассмотреть все, чтобы не выглядеть дурой.

Зато Клео чувствовал себя здесь даже более уверенно, чем в академии. Они с барменом стукнулись кулаками, как давние друзья. Затем они перекинулись парой слов, непонятными мне и кратко обсудили что-то жестами. Языка глухонемых я не знала, но внутреннее чувство подсказывало, что им здесь и не пахло.

— Мне как обычно, а моей спутнице что-нибудь полегче. На твой выбор.

Бармен покосился на меня, на Клео и наконец кивнул. Ясно, вход только для членов элитного клуба. Куда уж там мне? Непонятной девчонке из другого мира, которому даже названия никто не придумал! Отчего-то ущербность мира без названия ощущалась особенно тяжело. Как же так? Название придумали даже матовому веществу, образующемуся в глазах во время сна (правда, не в русском языке), а названия миру так и не придумали! Этому, фэнтезийному, кстати, тоже.

Кроме нас троих в бар-ресторане никого не было. В предобеденное время в заведениях общепита всегда затишье (исключая пиццерии и суши-бары вблизи корпуса университета), и бар-ресторан не исключение. Бармен козырнул, и Клео повел меня к одному из двухместных столиков в конце зала у самой стены.

— Мой любимый столик, — уточнил куратор. — По вечерам здесь не протолкнуться, а этот… как бы закреплен за мной.

— Ясно.