Я рассказал про Виктора Орта и организацию "Американские ветераны войны во Вьетнаме", подчеркнув, что гуманитарная программа организации помогает правительству Ханоя вести поиски пропавших без вести вьетнамских солдат. В моей интерпретации все выглядело несколько иначе, чем на самом деле: мы с Ортом превратились в активистов-ветеранов вьетнамской войны, и таким образом я случайно познакомился с родными убитого в Куангчи лейтенанта. Мне самому понравилась моя версия.

Дальше я объяснил, что родители лейтенанта были убеждены, что тот, кого упомянул в своем письме мистер Вин, и есть их сын. Я чуть-чуть поднаплел, но ведь я – ирландец из Южного Бостона. Мы там на это все мастера. Я ничего не сказал про свое управление и не упомянул имени лейтенанта, поскольку не знал его. Зато его знал Тран Ван Вин.

Вьетнамец слушал, а Сьюзан переводила.

В доме появилась женщина среднего возраста, не говоря ни слова, подошла к плите, где над очагом постоянно шипел чайник. Поставила три чашки на циновку, набрала из керамического сосуда щепоть чайных листьев и разбросала по чашкам. Затем черпаком наполнила их кипятком, поставила на плетеный поднос, подползла на коленях к столу и поклонилась нам.

Замечательная страна – ничего не скажешь. Я подмигнул Сьюзан, она в ответ показала язык.

Чайная церемония завершилась, и женщина исчезла.

Я пригубил напиток и улыбнулся:

– Отвратительно.

Сьюзан что-то сказала хозяину, и тот тоже улыбнулся. Выпил чаю, затянулся сигаретой и принялся поддерживать светскую беседу.

– Он спросил, – перевела Сьюзан, – любовники мы или нет. Я ответила, мы подружились, когда ты нанял меня в Сайгоне в качестве переводчицы. А потом сделались любовниками.

Вьетнамец слегка ухмыльнулся. Наверное, думал: "Седина в голову – бес в ребро".

– Мистер Вин удивлен, – продолжала Сьюзан, – как много американских ветеранов приезжают теперь на юг. Он читал об этом в газетах и видел в школе, где есть телевизор.

Я кивнул и подумал, что Банхин не совсем отрезана от внешнего мира. Это может оказаться важным, если подтвердятся мои подозрения по поводу убийцы.

Сьюзан и вьетнамец продолжали трепаться и закурили по новой. Я понимал, что так полагается – нельзя сразу приступать к делу, и все-таки начал терять терпение. Кто знает, кого еще может сюда занести?

– Вы позволите спросить, – обратился я прямо к Вину, – эта женщина ваша жена?

Сьюзан перевела, и он кивнул.

– А кто такая Май, которую вы упоминали в письме?

Сьюзан замялась, но все-таки перевела.

Вьетнамец поставил чашку, посмотрел прямо перед собой и заговорил, как бы ни к кому не обращаясь.

– Май погибла во время бомбардировок в Ханое в семьдесят втором году. Они поженились в семьдесят первом, когда он возвратился с фронта. Детей у них не было.