Полковник Фергюсон стоял на плацу форта перед людьми в зелено-пятнистой форме, буквально задыхаясь от злобы и унижения. Парламентеры, посланные с целью выторговать более-менее приемлемые условия сдачи, вернулись ни с чем. Их просто послали, заявив, что условие сдачи одно – безоговорочная капитуляция. Все военнослужащие английской армии, независимо от чина и должности, выходят за пределы форта и складывают оружие. Кто не подчинится этому приказу, будет считаться оказавшим сопротивление и расстрелян на месте. Узнав об этом, солдаты в массовом порядке направились к выходу из форта. Вслед за солдатами потянулись и офицеры. Гибнуть просто так, не имея ни малейшего шанса нанести хоть какой-то ущерб противнику, никто не хотел. Тем более сверху над фортом до сих пор находился летающий корабль тринидадцев, откуда, несомненно, внимательно наблюдали за происходящим. И если бы англичане дали малейший повод, то последствия не заставили бы себя ждать. Кончилось тем, что полковник Фергюсон остался один. Это был крах. Полный крах. После блестящей карьеры в Ирландии такой сокрушительный провал. Проклятые тринидадцы…

– Нам долго ждать, полковник?

Окрик молодого человека в тринидадской форме привел полковника Фергюсона в чувство. Внутри форта уже вовсю хозяйничали тринидадцы, не обращая на них особого внимания. Каждый занимался своим делом. Полковник посмотрел на окруживших его людей в мягких кирасах, шлемах непривычной формы и с необычным оружием. Но больше всего его поразило не это, а равнодушие на их лицах. Полное равнодушие. Они смотрели на него, как на пустое место. Как на предмет, с которым им надо выполнить какую-то привычную рутинную работу. Причем мнение самого «предмета» их совершенно не интересует.

– Кто вы?

– Морская пехота Русской Америки. Сдайте оружие, полковник Фергюсон, и следуйте за нами.

– Кто вы такой?! Я отдам свою шпагу только вашему командующему!

Старшему группы, очевидно, надоел это балаган, и он подал знак своим подчиненным. В то же мгновение полковник был сбит с ног и уложен физиономией в землю, после чего его обезоружили и обыскали. Такого святотатства старший офицер армии его величества снести не мог, но все, на что он оказался способен в этой ситуации, это лишь сыпать проклятиями на головы своих врагов. Впрочем, тоже недолго. Удар носком ботинка заставил его скрючиться и поперхнуться собственными словами. Когда же его подняли на ноги, полковник был поражен переменой в лице говорившего с ним человека.

– Я бы с огромным удовольствием повесил тебя прямо сейчас, полковник! Точно так же, как ты вешал ирландцев. Но, к сожалению, у меня приказ – доставить тебя живым. А вот насколько целым, этого не уточнили. Поэтому, если еще хоть раз откроешь свой поганый рот, то сильно пострадаешь при попытке оказания вооруженного сопротивления.

Впрочем, ругаться и оказывать сопротивление полковник Фергюсон больше не собирался. Никогда еще с ним не обращались подобным образом. Он горел желанием как можно скорее добраться до командующего тринидадским десантом и рассказать, что позволяют себе вытворять его подчиненные.

После завершения взятия города под контроль «Колумб» и «Магеллан» совершили посадку на аэродроме возле военной базы. Причальные мачты для дирижаблей были построены с запасом, поэтому места хватало всем. «А-1» пока еще продолжал патрулирование над Манхэттеном, помогая отрядам морской пехоты и конных егерей отлавливать последних англичан, затаившихся в зарослях. После посадки и беглого осмотра военной базы Леонид отправился в мэрию, дабы поговорить с местным бывшим начальством и наметить пути дальнейшего сотрудничества. Геноцидить местное население никто не собирался, и слухи об этом были распространены заранее. Поэтому особых проблем он не ждал. Лишь попросил, чтобы по возможности встретиться в прежнем составе, как до этого встречались на «Карлсруэ». А именно – губернатор сэр Френсис Лавлейс, майор Майкл Рэндалл, негоцианты Роберт Сирл и Джон Стаффорд. Если эти люди живы, конечно. Губернатор может пригласить еще кого-нибудь, если сочтет нужным, но в пределах разумного.

Все перечисленные люди оказались очень даже живы и терпеливо ждали прибытия командующего. Сам дом губернатора уже был взят под охрану морскими пехотинцами, как и все важные объекты в городе. Но, к удивлению местного населения, никаких грабежей и какого-либо насилия не наблюдалось. Что было крайне необычно для данной эпохи. Поэтому, когда первые страхи прошли, местные обыватели начали потихоньку выбираться из домов на улицы, пытаясь наладить знакомство с «оккупантами». Все прекрасно понимали, что если присылают такую силу, то уже не уходят. На английской колонии Нью-Йорк можно ставить крест. В смысле – а н г л и й с к о й колонии.

И вот теперь, глядя на сидевших перед ним притихших англичан, Леонид думал, какой резонанс вызовут нью-йоркские события в Новом Свете. А именно – в других английских поселениях, и в первую очередь в Бостоне. Про Новую Испанию и Перу речи нет – там только обрадуются, когда узнают, что Англии в очередной раз надавали звездюлей. Что касается Европы, то пока эти новости туда доберутся, много воды утечет. Да и отреагировать быстро англичане не смогут. Если вообще смогут…

– Что же это у вас тут творится, мистер Лавлейс? Кот из дома – мыши в пляс? Это поговорка у нас такая. Чего вам не хватало? Или мы вам чем-то мешали?

– Простите, мистер Кортес, но я правда не мог ничего сделать. Прибывший из Англии полковник Фергюсон отстранил меня от должности губернатора, сведя мои полномочия к уровню мэра города. И хвала Всевышнему, что этим все и обошлось.

– А командующий эскадрой?

– Кэптен Браун? Он как раз таки не хотел принимать в этом участия. У него был приказ уйти обратно после того, как закончится выгрузка груза из Англии и погружен наш товар. Но корабли даже выгрузиться не успели.

– Попытка обстрела нашей базы с моря – его идея?

– Нет, он не хотел обстреливать ваш форт. Как его ни уговаривал полковник Фергюсон, но Браун отказался наотрез, мотивируя тем, что его фрегаты – просто мишени для ваших береговых пушек. Единственное, на что он согласился, это заблокировать выход из Гудзона. Но гарнизон вашего форта воспринял это как попытку обстрела и открыл огонь.

– С полковником Фергюсоном мы будем разбираться отдельно. Давайте решим, что делать с вами. Мистер Лавлейс, вы осознаете тот факт, что своими действиями этот полковник, действуя от имени короля Англии, втравил Англию в войну против нас? И о прежнем статусе английской колонии Нью-Йорк теперь не может быть и речи?

– Было бы странно это оспаривать, мистер Кортес.