— Для проверки качества слитков, чтобы подтвердить, что в его середине нет другого (менее ценного) металла. Мухлюют часто.

— А как у всех этих гривен с чистотой?

— Все эти гривны из серебра тоже довольно высокой пробы (не 999 конечно, но больше 900).

— А поменьше весом денег нет? Зачем такие большие «неразменные» слитки? На них пирожок не купишь (у продавца сдачи не хватит).

— Да, с монетами (особенно с мелкими) туго. Это время потом так и будут называть «безмонетным периодом». В качестве денег используются товары, прежде всего шкурки зверей, особенно белок, меняют товар на товар, в общем каждый выкручивается как может. Хоть период и «безмонетный», но полновесные монеты тоже есть. До сих пор у нас ходят азиатские дирхемы. Их для удобства режут так, чтобы получились кусочки весом 1/20 новгородки (то бишь 10 граммов), но бывает, что и на более крупные и более мелкие части. В ходу также серебряные западноевропейские монеты. Но у них процент серебра постоянно падает. Сейчас (из тех, что привозят) в них серебра на четверть. Гривна серебра эквивалентна по весу некоторому числу одинаковых монет, но стоимость такой гривны из монет в четыре раза меньше. А поскольку основные торговые партнеры на западе, то и у новгородцев появилось как бы две гривны — нормальная (серебряная новгородка) и так называемая гривна кун. Понятно, что гривна кун по своей покупательной способности ниже новгородки, причем в 4 раза, но парадокс заключается в том, что применяется в торговле именно она. Все цены на торге, как правило, указаны именно в гривнах кун или в их частях. Не перепутай.

— А какие у нее части?

— 1 гривна кун это 20 ногат или 50 кун (намек на шкурку куницы), или 150 векш (векша — это белка). Но последнее — достаточно условно. Вначале трудно подсчитывать, но потом быстро привыкаешь. Конечно, сегодня «куны» да «векши» обозначают металлические деньги, приравненные к стоимости соответствующих мехов и сохранившие свое первоначальное название по мехам. Но вместо денег, при нужде, действительно оплатить товар или услугу можно и самими шкурками, и какими-то дорогими и не очень дорогими товарами, в том числе стеклянными браслетами, пряслицами и даже красивыми такими ракушками. В основном происходит не купля-продажа, а мена. Ну да разберешься.

Так за разговором и не заметили, как подошли к торгу. Он оказался огромен. Сплошные лавки, которые, для порядка, делились на ряды. Название ряда соответствовало продаваемой на нём продукции: иконный, хлебный, калашный, рыбный свежий, кожевенный, котельный, серебряный и т. д. Глаза разбегаются. Все хочется посмотреть, потрогать, попробовать.

Но в начале Сергей решил заняться своими делами и повел меня к краю площадки, туда, где торговали скотиной. Пока он улаживал свои дела, я пробежался по этому куску торга. Нет, скотоводством я заниматься не собирался, а вот кормить моих людей (и хорошо кормить) мне потребуется. Опять же лошадей для конницы, да для обоза приобретать надо будет. Хорошо бы прицениться по первому разу.

Итоги этой пробежки меня впечатлили. На одну полновесную новгородскую гривну можно было купить 3 хороших (на мой взгляд) дойных коровы (за трехлетнюю просили и того меньше). На ту же гривну можно было купить пору неплохих рабочих крестьянских лошадки или одного доброго жеребца (но тут, чувствовалось, еще можно было поторговаться), или 40 молодых телят (по 5 кун), или 8 телят — двухлеток (0,5 гривны кун). Нельзя сказать, что дорого, просто их еще вырастить надо, а это сколько одного корма потребуется. На эту же сумму можно было бы также купить 20 овец (по 0,2 гривны кун), или десяток (!) жеребят. А вот птица стоила несоразмерно дорого. В одном месте вообще за гуся просили 30 кун, т. е. на одну новгородку можно было купить только 6–7 птиц. Тут за вола нужно было отдать 2–3 гривны кун или 0,75 новгородской гривны, а тут — птицы. Видимо на это были какие-то причины, но я не спрашивал. Не мог поверить, но столько же стоили кошки и собаки. Три гривны кун за штуку! Как говаривал Киса Воробьянинов, — однако! Эта цена просто ошеломляла, учитывая то, что она была установлена на обычных в нашем мире животных. Может они какой-то особой породы? А может быть вместо того, чтобы серебро накупать, надо было просто эвакуировать из нашего времени собачий приют? Дешево и сердито, да еще и польза была бы. Правда, Сергей почему-то об этих братьях наших меньших вообще не говорил. Знать, не обо всем мы еще поговорили.

Зашел в соседние ряды. За «горнець» привозного масла просили 0,2 гривны кун. Это — горшок такой, а в нем масла порядка 5 килограммов. Попробовал — не понравилось. Горчит. Прав Сергей, чувствовалось, что масло по-настоящему в это время делать еще не научились. Мед продавали по 10 кун за пуд. Брать можно. Соль — по 4,5 ногаты за пуд, при этом продавец божился, что через неделю она будет не меньше 5 гривен кун за 10 пудов (160 килограммов). Вдвое дороже. Смотрю, некоторые верят, торговля солью шла бойко. А вот за воз дров (килограмм 400–500) просили 2 ногаты. Придется дрова самим привозить, для моей орды, да для производства хлеба, что я задумал, дороговато получается.

Надо было бы в лошадином ряду еще потоптаться, но я понимал, что времени у меня уже не осталось. И действительно, когда подошел к Сергею, он уже прощался со своим контрагентом. После этого он чем-то очень довольный, заявил, что он в моем распоряжении и повел меня по моей просьбе в ряды, где продавали зерно. Я решил пройтись здесь, да цены посмотреть. Этот товар меня интересовал особо, ведь мукомольное производство мною было задумано, да и армию мою будущую кормить надо, а основой ее питания будет хлеб. За один новгородский короб ржи (около 420 литров) просили 15 ногат, а за кадь (она в два раза больше) — 30 ногат, а это 1,5 гривны кун. Для сравнения, за короб пшеницы отдать нужно было 25 ногат. В килограммах и тоннах потом посчитаем. Но уже сейчас понятно, что не дешево. Еще успел прицениться к сену и овсу (лошадок-то кормить надо будет). Овес в среднем стоил втрое дешевле ржи. Как я понял, это обычная пропорция и в принципе соблюдалась в ту пору в самые разные года. Цены же на сено были в пределах двух ногат за воз (как дрова). Если считать, что в стогу где-то в среднем по 10 возов, то стог стоил 20 ногат, т. е. 1 гривну кун. Иначе говоря, за новгородку можно было получить 4 стога. Не так, чтобы дешево, но и не заоблачно дорого (как птицы или кошки).

Сергей в сторонке уже в нетерпении постукивал ногами:

— Слушай, давай заскочим в немецкие ряды, я там еще одно свое дельце обговорю, а ты там рядом лошадок посмотришь.

Я не возражал. Оказалось, это рядом. Конечно, в «немецких» рядах торговали не только немцы, но и англичане, свеи (шведы по-нашему), «гости» с Востока и вообще иностранные купцы. На прилавках лежали и фламандские ткани, и сукна, и вино, и медь, и янтарь, и изделия из металла, и керамика. А чуть в стороне торговался как раз тот товар, который меня особенно интересовал — лошади. В этот день здесь предлагались в довольно большом количестве так называемых «клепперы» — некрупные рабочие лошадки, было и несколько боевых коней. Честно признаюсь, рядом продавали лошадей и новгородцы, но лошади у них были намного хуже. И те и другие в оплату просили пушнину, моржовый клык, мамонтовую кость, лен, воск, древесину, но до торга дело не дошло. Я пока только приглядывался, поскольку купля-продажа лошадей требовала отдельного самостоятельного визита, да и предварительной подготовки (решения вопроса с размещением, кормом и обслуживанием лошадей).

Наконец, Сергей со своими делами закончил.

— Так, тебя что на торге еще интересует?

— Где тут кузнечный ряд?

— Во-первых, кузнецом в Новгороде называется любой мастера по металлу, так что есть «кузнец по железу», «кузнец по меди», «кузнец по серебру». Я так понимаю, что тебя кузнецы по железу интересуют. Но тут, опять же, есть кузнецы-универсалы, оружейники, щитники, шлемники, бронники, стрельники, замочники, гвоздочники, секирники-топорники, ножовщики, серповники, булавочники, уздники, кузнецы, изготовляющие весы… В общем, тут не один ряд. Тебе кого надобно?

— Не выделывайся. Понятно кого. Давай к тем, кто мечи кует, потом к тем, кто кольчуги делает, потом к тем, кто кует копья, сулицы, ну и в конце — к тем, кто делает стрелы.