Давид сжал зубы, чтобы не выругаться. Юля всегда была избалованной и лезла туда, куда не следует, в чем ничего не понимала. И судя по молчанию сестры и отсутствию от нее телефонных звонков, тихоня-художница в два счета поставила ее на место. Давид не знал, что делать с внезапной гордостью за Анну. Для оборотней семья, стая и традиции были святыми. Он же только что наплевал на семью и восхищался чужачкой, нарушившей границы его территории и угрожавшей безопасности стаи. День… Один день, а он уже с трудом соображает в ее присутствии. Анна отодвинулась и встала из-за стола, спасая его от поступков, о которых потом будет жалеть. И одновременно, заставляя желать ее еще больше.

— Как Марина?

Боже… Он совсем забыл о раненой едва живой девушке, одержимый рыжеволосой художницей.

— Скоро узнаем. Артур нашелся. Оперирует.

Аня налила воды в высокий стеклянный стакан и сделала глоток. Давид следил за движением ее горла и проклинал себя за то, что представлял, как она сглатывает его сперму. Точно таким же медленным неспешным глотком. Пробуя и наслаждаясь. До какой еще грани безумия она его доведет?

— Я могу чем-то помочь?

— Ты уже помогла. — Голос охрип и перестал слушаться.

Да, она могла помочь. Опуститься прямо сейчас на колени и избавить его от невыносимой боли в паху. Но она ведь спрашивала не об этом?

— Кто-нибудь уже сообщил в полицию?

Давид пытался обуздать похоть. В голове было мутно, словно он сутками напролет пил.

— Андрей — полиция. Он уже работает.

Она продолжала атаковать его вопросами, внезапно захватив бразды правления в свои руки.

— Почему Стас был… обнаженным, когда принес ее? Может, это сделал… он?

Волк гневно зарычал. Но не потому что кто-то посторонний подозревал члена его стаи. Зверь был в ярости от того, что она видела Стаса голым. Он успел еще и возле амбулатории облапать ее. Сначала Артур. Теперь Стас. Скромница-художница вертела мужиками, как хотела. Одному ему досталось тарелкой по голове. Может, она набивает себе цену? Она точно самая обыкновенная шлюха, которая манипулирует окружающими. Давид собрал остатки мыслей.

— Это был не Стас.

— Но он…

— Если мне не изменяет память, то раньше люди купались в одежде. Тебе не кажется это странным?

— Так было принято, потому что…

Давид нетерпеливо перебил ее.

— Мне плевать, почему так было принято. Расскажешь об этом Артуру. Тебе нужно усвоить одно: в Крельске есть вещи, которые тебе не понять.